Сын Эльпиды, или Критский бык (СИ)

Мне очень хотелось спросить - отчего сторонники Псамметиха оставили его; но я пощадил чувства моего друга и промолчал. Нетрудно было догадаться, как все произошло: персы задавили египтян числом, и те бунтовщики, что не были перебиты, рассеялись. Персы укрепились по всему свету, кормились и множились по всему свету - египтянам же новые силы черпать было негде.

Я сочувственно положил руку на плечо Исидора; он вздрогнул и поднял голову.

- Прости, что превратил тебя в сосуд для моих жалоб!

Я улыбнулся.

- Разве я тебе не брат?

Исидор горячо пожал мне руку.

- Ты лучше, чем брат! Но расскажи мне, зачем ты приехал?

Он вдруг спохватился.

- Ты хотел встать со мной рядом в этой битве, и я очень тебе благодарен… Но ведь есть и другая причина, не так ли?

Исидор поднялся с места, тревожно глядя на меня, и я вынужден был тоже встать.

- У тебя случилась беда, Питфей?

Я рассмеялся. После всего увиденного здесь, в Египте, мне было даже неловко признаваться, что именно погнало меня к нему в Коптос.

- У кого теперь нет беды, Исидор? Я держу за пазухой кое-что, в чем я должен тебе признаться, но это подождет. Давай сейчас спустимся к твоей Анхес и почтим ее. Может быть, я тоже сумею ее немного развлечь!

Исидор послушал меня, и мы спустились по лестнице в столовую. В доме Исидора по-прежнему было трое слуг - эллинка по имени Ианта, прежде служанка бабушки, старый слуга его отца Меху и Нахт-Мин - слуга Исидора и управитель, ведавший делами господина вне дома.

Когда мы сошли, Анхес хозяйничала на кухне, располагавшейся на заднем дворе под открытым небом, как всегда у египтян. Жена Исидора, склонившись, давала какие-то наставления Ианте, которая стояла, вобрав голову в плечи. Не потому, что госпожа была с ней груба, нет, - однако в поведении египтянки проявилась та властность, которая дает женщинам отраду в отсутствие мужчин…

Завидев нас, Анхес выпрямилась с кошачьей грацией. По ее губам скользнула улыбка, и она слегка поклонилась мне - как гостю.

Я поклонился в ответ.

- Ужин скоро будет готов, - сказала госпожа по-гречески, немного коверкая слова. - Ждите.

Мы удалились и заняли места в пустой столовой: там для нас был оставлен кувшин пива, к которому мы не притронулись.

Вскоре появилась Ианта с подносом еды, а за ней Анхес, с таким же подносом. Ужин был скромный: чечевичный суп, жареная рыба, ячменный хлеб и сыр.

- Прости, угощение скудно, - Исидор развел руками.

Мне стало стыдно за него.

- Какие тут извинения, что ты!

Я поблагодарил Анхес, и мы принялись за еду. Я был голоден - но после рассказа моего друга у меня кусок застревал в горле под взглядом этой женщины. Однако простая египетская еда, приготовленная ее стараниями, была горячей и вкусной.

Я похвалил ужин по-египетски, и Анхес учтиво наклонила голову. Однако я видел, что она отлично понимает, отчего я так любезен с ней.

Я заметил, что ее прямые черные волосы, разделенные пробором, подстрижены до середины шеи. У нас волосы обрезают только рабыням или в знак траура. Однако среди египетских женщин такие прически очень распространены; многие свободные египтянки, верные обычаям, и по сей день носят короткие волосы, а некоторые вовсе сбривают их, подобно мужчинам, и надевают парики. Анхес свои волосы украшала белой лентой или повязкой, обхватывавшей голову, и носила прямые калазирисы и ожерелья-воротники - как делали женщины этой страны тысячи лет назад. И хотя супруга Исидора казалась способной воспринять любые изменения в укладе жизни, она вовсе не приветствовала их.

“Только это им и осталось, - подумал я, - с достоинством хранить память о былом”.

После того, как служанка унесла пустую посуду, она выставила для нас кувшин вина Дельты. Это была большая драгоценность в нынешнее тощее время.

Я взглянул на Исидора - вот теперь пришла пора мне рассказать о том, что привело меня сюда, и о том, что я претерпел дома. Мой друг меня отлично понял. И жена его Анхес тоже поняла - женщины очень восприимчивы к таким вещам.

Я думал, что хозяйка уйдет, оставив мужчин в обществе друг друга. Но Анхес, похоже, вовсе не собиралась этого делать, как и Исидор не собирался ей указывать.

В Элладе такое было бы непредставимо! Исключение у нас делается разве что для некоторых гетер - таких, как моя мать. Ведь вы уже знаете, что она была особенная.

Анхес взглянула на мужа, приподняв узкие черные брови. Исидор улыбнулся супруге и обратился ко мне:

- Анхес желает послушать твою историю вместе со мной. И я предпочел бы, чтобы она осталась. Я все переведу ей.

Конечно, мне было не спорить с хозяином дома. Да и развлечь Анхес в ее несчастье было бы не худо - подумал я. И коротко рассказал о том, как провел эти два года: о том, как Каллист Диагорид покровительствовал мне в моих занятиях, как он был убит ночью своими стражниками, а я бежал…

При этих словах Исидор очень взволновался, и Анхес тоже встрепенулась. Хотя супруг переводил для нее мои слова, она, по-видимому, многое понимала и сама.