Сын Эльпиды, или Критский бык (СИ)

Поликсена сделала паузу. Я кивнул, давая понять, что оценил важность ее сообщения, и жестом поторопил ее.

- У него отличный гнедой нисейский жеребец* - сбруя с золотыми бляхами, оголовье с самоцветами… Фарнак, должно быть, привязал его в непривычном месте, потому что мы не видели коня по дороге.

“И конюха тоже, - подумал я. - Такую лошадь Фарнак бы не оставил без охраны”.

Наверняка у Фарнака были подручные - только Геланика не впустила их в дом! Фарнак не осмелился бы угрожать собственной матери силой, как бы ни был испорчен: я понял это, глядя на него.

- А корабль брата я видела у причала сама, - виновато закончила Поликсена. - Я тогда подумала, что обозналась: персы часто ходят под черными парусами…

- Так, может, ты и вправду обозналась? - заметил я.

Я оставил с женой Эриду - и велел ей сидеть дома, за крепкой сосновой дверью. Дверь черного хода тоже хорошо запиралась, я проверил. Потом я кликнул одного из минойцев, которых привел на помощь Критобул: сам хозяин собирался отправиться в порт с другим помощником, чтобы проследить за кораблем Фарнака, но я отговорил его. Настоятельно попросил остаться с женщинами, пока меня не будет.

Я вооружился посохом и кинжалом, и мы с моим помощником тщательно обследовали окрестности: и не обнаружили никаких следов Фарнака. Брат Поликсены был порывист, горяч… похож этим на меня, однако ловчее и опытнее. Фарнак вполне мог устроить засаду где-нибудь по дороге!

Мы вернулись ни с чем, и тогда Критобул с двумя своими минойцами отправился в порт. Они как нельзя лучше подходили на роль лазутчиков. Как я жалел, что сам ни за кем не могу шпионить!

Возвратившись, Критобул рассказал, что длинная триера с черными парусами, с крашенными киноварью бортами и железным тараном-драконом и в самом деле стоит на якоре у берега. Фарнак выжидал?.. А может, его команда просто делала запасы и закупала товары! Он не мог уплыть с пустыми руками!

Ночь прошла тревожно: Поликсена вздрагивала и просыпалась от каждого шороха, и я успокаивал ее, обнимая, хотя сам был напряжен как тетива. Мне казалось, что я вовсе не сомкнул глаз.

Один из минойцев спал у нас в саду. Наутро я, велев Эриду не отходить от Поликсены ни на шаг, сам отправился с этим матросом в порт, чтобы проследить, уплыл ли корабль Фарнака; и если нет - я как следует разгляжу его и запомню. На берегу всегда многолюдно, там он не осмелится что-нибудь сделать нам!

Хотя миноец встревоженно шепнул мне, что в толпе меня по приказу Фарнака могут пырнуть ножом. Сын Геланики был очень коварен, он научился в Персии худшему! Однако я лишь отмахнулся.

- Все боги ненавидят трусов, друг мой.

Из осторожности я надел некрашеный хитон. Но в порту была такая сутолока, что меня и моего спутника никто не выделил из толпы: там, кстати сказать, хватало и других несчастных, угодивших в жернова судьбы, - некоторые покалеченные или больные матросы просили милостыню. Корабль Фарнака я рассмотрел очень хорошо - на зрение мне пока что жаловаться не приходилось.

У Критобула была небольшая черная - насквозь просмоленная бирема, с глазами, нарисованными на бортах: по греческому обычаю. Кичливый корабль Фарнака тоже оказался насквозь просмолен; а вдоль бортов проведены красные линии, точно обнаженные ребра, сочащиеся кровью. Что ж, по крайней мере, его легко узнать! Я увидел голых по пояс матросов в кожаных штанах, которые что-то чинили и наводили порядок на палубе; увидел также воинов в панцирях, остроконечных шишаках, и самого Фарнака, которого не сразу признал без его щегольского алого платья. Мой соперник стоял, одетый так же, как его люди, - в темные кожаные штаны и кожаную безрукавку с шипастыми бронзовыми нашивками. Он угрюмо вглядывался вдаль, сложив руки на груди, как будто перед ним уже расстелилось море, - но глядел он в толпу; и ничего не видел перед собой, поглощенный черными мыслями.

На миг я даже пожалел его… Лишиться своей мечты в одночасье - и какой мечты!

Нет, засаду Фарнак не устраивал, понял я: он знает, что мы не глупее его и надежно спрячем Поликсену, пока он здесь. А мешкать ему нельзя, путь до Азии очень неблизкий!

Сколько у него воинов?.. Я насчитал с десяток; и корабль больше пятидесяти воинов не поднимет… К тому же, суда нагружают так тяжело только перед боем!

Однако в Азии Фарнак будет намного опаснее, и там руки у него окажутся развязаны. Что ж, кто предупрежден - тот вооружен!

Корабль Фарнака ушел только на пятый день. Поликсена и Геланика измучились ожиданием. А когда я пришел и с триумфом сообщил жене эту новость, Поликсена расплакалась.

- Он слишком долго ждал! Теперь может утонуть, ведь ему так далеко плыть! - воскликнула она.

Я молча слушал, стараясь, чтобы мое лицо оставалось бесстрастным. Поистине, подобного испытания не выпадало еще ни одному спартанцу! А Поликсена продолжала, всхлипывая и утирая слезы своими черными волосами, распущенными, словно в знак траура:

- Ты ничего еще не знаешь, муж мой… Фарнак так любил меня, когда я была девочкой, и всегда за меня заступался!

- Заступался? Тебя кто-то обижал дома? - изумился я.