Сын менестреля

Толиан ничуть не смутился. Хладнокровие, с которым он выслушал этот вопрос, довольно сильно расстроило Морила: оно напомнило ему о Линайне.

– В самом деле, почему же? – проговорил Толиан, притворяясь, будто пытается это вспомнить.

Морил вспомнил, как Линайна останавливала кровотечение Кленнена, и в спокойном лице Толиана нашел семейное сходство с матерью. И пожалел, что нашел.

– Насколько я припоминаю, мне никак не удавалось найти Киалана, – сказал Толиан. – Но, думаю, главной причиной, по которой я убил Кленнена, была та, что он, вероятно, был Вестником.

Брид ахнула, что явно позабавило Толиана. Морил ощутил полную безнадежность, хотя ему удалось этого не показать.

– Если вы так думали, то почему не приказали его арестовать?

– Арестовать по закону, а не убить, как разбойник, – добавила Брид, от отчания уже потерявшая всякий страх.

– Но это было бы очень глупо! – со смехом ответил Толиан. – Человек, которого арестовали и судили за такие преступления, какие совершал Вестник, легко может стать героем. Стоит его повесить, и люди примут его сторону и даже взбунтуются в память о нем.

И кроме того, я видел, как Кленнен выступал в Нитдейле. И не собирался давать ему шанс устроить лучшее представление в его жизни. Не хотел доставлять ему такое удовольствие.

– Ах вы… – Брид попыталась вспомнить самое страшное ругательство из ее скудных запасов, – изверг! – выпалила она.

Толиан, конечно же, рассмеялся.

Морил молчал. До той поры ему не нравился Толиан, и он боялся графа, потому что тот обладал такой властью и глаза у него были такие противные. Но после этого он его возненавидел, горячо и сосредоточенно. Наверное, ему следовало бы ненавидеть Толиана и раньше, но почему-то он относился к смерти Кленнена почти как к несчастному случаю, несправедливому, как и все слепые удары судьбы.

А теперь он знал, что Толиан заранее был намерен поступить несправедливо, и ненавидел его за это.

– А как вы нашли отца? – спросила Брид. – Это Ганнер вам сказал, подлый вы убийца?

К счастью для Брид, Толиана, похоже, развлекала ее горячность.

– Ганнер? О нет! – ответил он. – Собирая информацию, я не полагаюсь на Ганнера. Хотя должен сказать, он не слишком-то убивался по Кленнену, когда я сообщил о его смерти. – Он снова рассмеялся. – Полагаю, мы поставили Ганнера в довольно неловкое положение, когда все явились в Маркинд почти одновременно.

Он посмотрел на Брид, проверяя, какое впечатление произвели его слова. Брид поняла, что Толиан нарочно пытается причинить ей боль, и стала высокомерно разглядывать солдат на тренировочном поле в дальнем конце долины. Толиан устремил взгляд вдаль, куда-то за спины брата и сестры.

– И последнее, – сказал он. – Не пытайтесь подражать своему отцу. Это глупо и никогда не приводит ни к чему хорошему. Если бы я подражал моему отцу, я не находился бы здесь с моей армией.

В его словах была гадкая рассудительность, которая вывела Морила из себя.

– Да, но, видите ли, – сказал он, – есть вещи, которые необходимо делать.

Толиан вдруг потерял интерес к брату и сестре и встал.

– Тащите его сюда! – крикнул он. – Пошевеливайтесь, ну же!

Группа солдат подошла к нему, волоча Киалана. Киалан был весь растрепан и разгорячен. К одежде его прицепились трава и веточки. Он сопротивлялся, но у него уже был тот же безнадежный, понурый вид, что у заключенных в Нитдейле. Морил понял, что именно так выглядят люди, когда их схватили. И такой вид приобретают все: и виновные, и невинные. Он не удивился, что Киалана поймали. Тот сделал ошибку, держась неподалеку от повозки. Несомненно, он надеялся, что сможет помочь Брид и Морилу. Возможно, оставшись старшим, он считал, что несет за них ответственность. Однако Морил не почувствовал ни капли благодарности. Ему было только грустно. Киалан не мог их бросить, а Брид позаботилась о том, чтобы Толиан догадался, что Киалан близко. Вот в чем беда всех тех, кто слишком хорошо о себе думает.

11

– А! Киалан! – сказал Толиан. – Как приятно видеть тебя здесь, где остальные графы не смогут нам помешать.

Киалан исподлобья посмотрел на Толиана сквозь цепочку окружавших его солдат. Голова его оставалась понуро опущенной, отвечать он не стал. Морил заметил, что Толиан не ошибся: глаза у Киалана были почти такого же цвета, как и у самого Толиана. Это помогло ему понять разницу между двумя аристократами. Несмотря на то что Киалан был испуган и зол, взгляд у него оставался прямым и живым, а глаза у Толиана были пустые и дикие. И было понятно, что тогда как Брид и Морила Толиан считал довольно забавными и малозначимыми, к Киалану он относился совершенно иначе.

– Я так и думал, что рано или поздно ты появишься на этой дороге, – сказал Толиан. – Однако мы на всякий случай следили и за Топью. Я надеялся, что смогу сообщить твоему отцу, что ты действительно наш пленник. Тебе надо будет написать ему письмо.

– Будь я проклят, если стану писать! – сказал Киалан. – Пиши сам.

– Хорошо, напишу, – согласился Толиан. – Думаю, он узнает одно из твоих ушей, если я приложу его к письму. Держите его крепче, – приказал он солдатам.