Сын менестреля

А потом он посмотрел на Брид и Морила, и глаза у него были как у совы, попавшей ночью в полосу яркого света. Они поняли, что он не собирается отправлять их обратно в Маркинд.

– Морил, – смиренно спросила Брид, – ты не мог бы что-нибудь сделать?

Морил с трудом встал на ноги, следя за тем, чтобы не ударить квиддеру.

– Попытаюсь, – ответил он и заиграл.

Морил начал с короткой последовательности аккордов, которые повторялись снова и снова. Сперва он продвигался медленно, нащупывая мысль, на которую откликнулась бы квиддера. Он очень боялся, что Толиан разгадает его замысел и помешает ему, но, хотя окружавшие Киалана дружинники раздраженно посмотрели на мальчика, они явно не почувствовали опасности.

«Вы не все плохие, – говорил он им через квиддеру. – Некоторые из вас просто боятся. И вы поступаете неправильно».

Морил повторял это снова и снова, и, к его великому облегчению, квиддера начала тихо гудеть у него в руках. Он все понял правильно. Он чувствовал, как в инструменте собирается сила и потом, гудя, летит к Толиану и его людям по всей долине, заворачивает за ее изгиб и скрывается из виду. Движения всех, кого он мог видеть, стали замедленными и немного бестолковыми, а Толиан зевнул. Морил продолжал наигрывать. Он возрадовался бы, если бы не знал, что скоро ему придется тронуть басовую струну, а его это пугало. Если ее сила и на этот раз начнет разъедать ему разум, то их план потерпит крах. Он осторожно тронул басовую струну. «Спать! – пропела она с тяжелой сладостью, обращаясь ко всей долине, идя по дорожке, проложенной им. – Спать!» Голова Толиана медленно повернулась, и он посмотрел на Морила с туманным недоумением. Сам Морил совершенно не чувствовал сонливости. Он понял, что все в порядке. В прошлый раз сила захватила его просто потому, что он думал только: «Нет, нет, нет!» – не вкладывая в это больше ничего.

А теперь он говорил: «Спите все вокруг».

Похоже, Толиан начал догадываться о том, что делает Морил. Он медленно направился к мальчику, пошатываясь, словно от страшной усталости.

– Разбейте эту проклятую штуку! – сказал он.

Язык у него заплетался, но он изо всех сил сопротивлялся силе квиддеры.

Морил поспешно перешел на настоящую мелодию – на колыбельную:

Вернись в те дни,
Когда чувства дремали.
Когда «спи-усни»
Тебе напевали.

Если бы Морил задумался над тем, что делает, то понял бы, что на самом деле создает нечто новое. Но он этого не заметил, потому что хотел только одного – усыпить Толиана. Колыбельная была словно порыв силы. Она заставила Толиана застыть на месте. Граф понимал, что происходит, но не мог ничего поделать. Морил сыграл эту мелодию еще раз, уже громче, наслаждаясь тем, что приковал Толиана к месту. А мелодия унеслась дальше, в долину.

Толиан потер глаза и попытался справиться с собой. У него за спиной солдаты, окружавшие Киалана, принялись зевать, а топот ног и ругань в долине стихли. Воздух прояснился, дав песне действовать во всю силу, и Морил снова повторил ее им. «Спите!» – неслось по долине медленными волнами, которые захлестывали Толиана и разбегались дальше. У Толиана опустились веки, подогнулись колени – и он упал ничком на истоптанную землю, уронив голову на руки. Там он в последний раз упрямо дернулся – и заснул. После него по всей долине начали падать. Лошади застывали неподвижно, а солдаты валились с ног и погружались в сон. Рядом с Морилом Брид прилегла на бочок и заснула, свернувшись в клубок. Это было неприятно, но Морил не видел возможности оградить ее от действия песни. Он продолжал играть, посылая свою баюкающую песню в долину – волна за волной, пока сам воздух не загустел так, что мальчику стало казаться, будто он видит, как музыка висит над землей и тихо пульсирует. Накрытые ею люди крепко спали.

Наконец Морил немного неуверенно оставил квиддеру тихо гудеть, надеясь, что так можно будет продлить действие силы, и двинулся сквозь тяжелый, безмолвный воздух к Киалану. Тот по-прежнему был связан. Люди Толиана не успели его освободить, хоть и собирались. Морил прошел назад сквозь напоенное силой молчание и достал нож из сапожка Брид.

– Спасибо, – прошептал он, и ему показалось, что Брид слабо шевельнулась.

Он перерезал ножом несколько прочных веревок, и, наконец освобожденный, Киалан повалился на траву. Он все еще был без сознания.

Морил наклонился и потеребил его.

– Киалан! – позвал он.

Услышав свое имя, Киалан пришел в себя. Морил почти пожалел об этом, потому что лицо Киалана внезапно исказилось от боли и отчаяния.

– Все в порядке, – прошептал Морил. – Все спят. Скорее. Я не знаю, сколько это продлится.

Киалан встал на ноги. Он двигался с большим трудом и морщился при каждом усилии. Он изумленно посмотрел на Толиана, который лежал на земле, уткнувшись головой в руки, на Брид и на безмолвную долину, заполненную спящей армией.

– Боги! – сказал он. – Это – твоя квиддера?

– Да, – ответил Морил. – Быстрее.

Он бросился обратно к Брид и потряс ее. Брид перевернулась, но не проснулась.

Киалан, хромая, подошел к ним.