Сын менестреля

Керил уже подъехал к форту и кричал, приказывая своим людям заходить за стены. Защитники форта немного замешкались, но, похоже, быстро поняли, что происходит. На месте ворот вдруг возник черный проем, и некоторые из северян стали в него заезжать. Пространство между скалами наполнилось шумом, оглушительным топотом множества коней – и какими-то более резкими звуками. Морил решил, что это из форта открыли стрельбу по врагам.

Вокруг повозки начало что-то падать, отскакивать от фургонов. Стреляли не из форта, понял Морил, – стреляли нападающие. Оставалось только надеяться на чудо. Морил утешал себя тем, что южане стреляли с большого расстояния, а попасть в бегущую рысью лошадь достаточно трудно. Но для Олоба, который рвался из бесцеремонной руки Киалана, стрельба стала последней каплей. Обезумев окончательно, конек повернул обратно, увлекая за собой лошадей Киалана и Эгила. Брид дернулась и вцепилась ему в гриву. Несколько северян заметили происходящее и поскакали, чтобы им помочь. И узкий конец перевала превратился в опасную ловушку, где всадники пытались двигаться сразу в двух направлениях. Эгил громко выругался и остановил повозку. Морил, не сняв квиддеру с плеча, спрыгнул на землю и бросился к Олобу.

– Отпусти его! – крикнул он Киалану. – Олоб, прекрати сейчас же!

К счастью, у Киалана хватило ума отпустить конька. Как раз когда Морил подбежал к Олобу, обезумевшее от страха животное взвилось на дыбы. Морилу пришлось увертываться от молотящих по воздуху передних копыт. Тем временем Брид беспомощно сползла по его спине и упала на землю. И как раз в тот момент, когда Олоб с пронзительным ржанием взметнулся высоко над ними, дергая передними ногами, случайная пуля попала прямо ему в голову. Его тело рухнуло между Брид и Морилом, словно срубленный дуб. Конек умер прежде, чем упал на землю.

Они посмотрели друг на друга поверх трупа.

– Теперь и Олоб! – сказала Брид.

– Все! – крикнул Морил. – Хватит!

Командир отряда Керила наводил порядок в рядах северян там, где дорога сужалась. Он подскакал к ним и протянул руку Брид:

– Держись, девочка! Залезай!

Брид поймала его руку и запрыгнула на круп его коня.

Киалан окликнул Морила и протянул ему руку, но Морил не обратил на это внимания. Он бросился к скале, возвышавшейся над перевалом, и как безумец принялся карабкаться вверх. Квиддера гудела, хлопая его по спине. Он взобрался на вершину в считаные секунды – потом он только диву давался, как ему это удалось. Тяжело дыша, он встал на краю скалы так, чтобы видеть все, что происходит внизу. Он увидел Киалана, который был совсем недалеко, у ворот форта: он размахивал руками и что-то кричал. Кажется, он хотел показать, что на вершине скалы была дверь в форт. А потом он зашел в форт, и ворота закрылись.

Но Морил, убедившись в том, что северяне благополучно скрылись за стенами, не стал искать дверь. Он посмотрел на южан. Дорога была заполнена конниками Толиана, которые дошли уже до середины перевала. Теперь они двигались медленнее, ведь дорога здесь была у́же. И снизу, насколько хватало глаз, подступали все новые всадники. Это было настоящее вторжение.

Морил выпрямился и повесил квиддеру себе на грудь. Он ощутил первые капли дождя. Похоже, приближалась гроза. Секунду Морил смотрел на тяжелые дождевые облака. Его била легкая дрожь, но он решил, что это вполне нормально, если собираешься использовать квиддеру так, как это сделал когда-то Осфамерон.

Потом он перевел взгляд вниз, на перевал, где на дороге лежало тело Олоба. Он взял один резкий, раскатистый аккорд, и сила квиддеры поднялась как приливная волна.

– Вы не попадете на Север, – сказал он всадникам, теснящимся на дороге. – И вот почему.

Он взял еще два аккорда. Сила чуть было не задушила его. Ответом стало огромное лезвие молнии, зеленое и убийственное, скользнувшее вдоль скалы вниз. Раздались раскаты грома, и Морил подхватил их, ударив по басовой струне квиддеры. Когда гром стих, он заговорил нараспев, как это делают менестрели, предваряя песню.

Он сказал:

Киалан и Кониан в бурю попали.
Повешенный вами в Холанде
никому зла не делал.
И Киалан не делал, когда вы пленили его.
Это – за Кониана.

Он взял еще один аккорд, за которым последовал широкий, незавершенный, отчаянный перебор, и почувствовал, как сила квиддеры стала еще больше.

Тогда он произнес:

Несчастный Кленнен у озера в Маркинде спит,
Певца вы убили по подозрению лишь
И песню его оборвали.
Это – за Вестника Кленнена.

Он взял резкий аккорд, а потом – долгий. Первые всадники были уже прямо под ним. Они не остановились, поравнявшись с Олобом, а поехали дальше, топча его копытами. Морил видел это, хоть и смотрел мимо них, на гребень перевала. Там, в окружении ближайших сподвижников, ехал Толиан. Морил выжидал, спокойный и уверенный, позволяя им приблизиться.