Табакерка императора

Отчаяние было вызвано тем, что на улице снова послышались шаги — на сей раз быстрые и легкие. Дженис Лоз в ярко-алой пижаме присоединилась к паре у калитки. Ее пушистые рыжие волосы контрастировали со смертельной бледностью хорошенького личика. В свои двадцать три года Дженис была маленькой и кругленькой, опрятной и энергичной, с фигурой (а иногда и скромностью) восемнадцатого столетия. Сейчас она выглядела ошеломленной и готовой заплакать.

— В чем дело? — напустилась Дженис на Тоби. — Где Ева? Почему ты стоишь здесь?

— Потому что этот болван говорит…

— И это тебя задерживает? Меня бы он не остановил.

Очевидно, полицейский понимал по-английски. Когда Дженис посмотрела сквозь решетку калитки — прямо в глаза Еве, но не видя ее, — снова раздался пронзительный звук свистка.

— Я вызвал моих друзей, — мрачно объяснил полицейский. — Вы вернетесь со мной по-хорошему, месье, мадемуазель, или вам нужен конвой?

Взяв Тоби за руку, он извлек из-под плаща короткую резиновую дубинку.

— Сожалею, месье! Мне это так же неприятно, как вам видеть вашего отца в таком состоянии.

Тоби прикрыл глаза ладонью. Дженис внезапно повернулась и побежала к дому Лозов.

— Но я должен выполнять приказания. — Голос полицейского стал жалобным. — Всего через четверть часа прибудет начальник, и тогда вы, несомненно, сможете повидать мадам. А пока что будьте любезны…

— Ладно, — проворчал Тоби.

Полицейский отпустил его руку. Прежде чем уйти, Тоби бросил взгляд на виллу «Мирамар». Его коренастая фигура в длинном плаще выглядела нелепо. Под влиянием обуревавших его эмоций он впал в чудовищную мелодраму.

— Прекраснейшая, добрейшая женщина из всех, которые когда-либо существовали… — забормотал Тоби.

— Кто?

— Мадам Нил. — Тоби указал на виллу.

— А-а! — Полицейский вытянул шею, разглядывая дом, где обитало такое совершенство.

— Никто не может с ней сравниться. Ее благородный образ мыслей, чистота и… — Тоби судорожно глотнул, сдержав себя с усилием, которое Ева почти ощутила. — Если мне нельзя пойти туда, — добавил он по-французски, устремив на калитку покрасневшие глаза, — вы не возражаете, чтобы я позвонил ей по телефону?

— Мои инструкции, месье, не включают запрет на телефонные переговоры, — после небольшой паузы ответил полицейский. — Вы можете позвонить. Вот только бежать вам незачем!

Снова телефоны.

Ева молилась, чтобы полицейский не остался у калитки. Она должна быть у аппарата, когда позвонит Тоби. Ей не приходило в голову, до какой степени он ее идеализирует. За такую цветистую чушь ему следовало бы надрать уши. Тем не менее сердце Евы заболело по-новому. С одной стороны, ока кипела от раздражения, но с другой — чисто женской — снова поклялась, что сделает все, дабы Тоби не узнал о ночной интерлюдии на вилле.

Открыв калитку, полицейский просунул голову внутрь, заставив Еву затаить дыхание, и удовлетворенно кивнул. Она слышала его шаги через улицу. Когда дверь дома напротив захлопнулась, Ева побежала к собственной двери.

Ее пеньюар распахнулся, так как пояс развязался опять, но она не обратила внимания. Всего несколько шагов отделяли ее от парадной двери, но ей эта пробежка казалась бесконечной. Даже чтобы вставить ключ в замок, потребовалось время, поскольку бородка не попадала в скважину, царапая металл.

Наконец Ева оказалась в гостеприимном сумраке виллы. Приглушенный стук закрывшейся двери отделил ее от гнавшихся за ней демонов. Она чувствовала — и была права, — что ее никто не видел. Сердце Евы бешено колотилось, чужая кровь снова жгла руку, мысли вращались медленно, как застревающее колесо. Пока она стояла в темноте, пытаясь перевести дух и успокоиться перед разговором с Тоби, наверху зазвонил телефон.

Но теперь бояться было нечего. Ева убеждала себя, что все будет в порядке. Должно быть! Завернувшись в пеньюар, она стала подниматься наверх, чтобы ответить на звонок.

Глава 6

Спустя неделю — в понедельник 1 сентября — месье Аристид Горон сидел на террасе отеля «Донжон» со своим другом, доктором Дермотом Кинроссом.

Месье Горон скорчил гримасу.

— Мы решили, — сообщил он, помешивая кофе, — арестовать мадам Еву Нил за убийство сэра Мориса Лоза.

— Улики не вызывают сомнений?

— К сожалению, никаких.

Дермот Кинросс ощутил легкий озноб.

— Значит, ее…

Месье Горон задумался.

— Нет, — ответил он, прищурив глаз, будто наблюдая за весами. — По-моему, это маловероятно. Такая нежная, красивая шея…

— Тогда…

— Скорее всего, пятнадцать лет на острове. Возможно, десять или даже пять, если она наймет толкового адвоката и пустит в ход свои чары. Конечно, вы понимаете, что даже пять лет на острове не фунт изюма.

— Что верно, то верно. И как же мадам Нил… воспринимает это?

— В том-то и беда, — вздохнул месье Горон, вынимая ложку из кофейной чашки. — Эта очаровательная дама полагает, будто вышла сухой из воды. Она даже понятия не имеет, что ее подозревают. Мне предстоит печальная обязанность сообщить ей…