Табакерка императора

Когда Финистер или Мак-Конклин понял, что его узнали, он стал хныкать и умолять, чтобы папа не выдавал его полиции. Он обещал вернуть деньги, говорил о жене и детях, предлагал сделать что угодно, лишь бы папа не отправлял его в тюрьму. Мама говорит, что папа был бледен как смерть и что его тошнило в ванной. Ему была ненавистна мысль о необходимости отправить преступника за решетку. Но это не означает, что он бы этого не сделал. Думаю, он засадил бы в тюрьму даже члена семьи, если бы считал, что тот совершил нечто, не имеющее оправданий. — Дженис сделала паузу. Она говорила быстро и монотонно, облизывая пересохшие губы и окидывая взглядом комнату, словно ожидая увидеть отца среди шкафчиков с редкостями. — Поэтому папа сказал Финистеру: «Даю вам двадцать четыре часа, чтобы скрыться. По истечении этого срока, исчезнете вы или нет, полный отчет о вашей новой жизни, вашем новом имени и о том, где вас можно найти, будет передан в Скотленд-Ярд». Папа так и поступил, и Финистер умер в тюрьме. Мама говорит, что папа несколько дней не мог съесть ни крошки. Понимаете, ему нравился этот человек. — Последние слова Дженис произнесла уверенно и многозначительно. — Я не хочу, чтобы вы считали меня маленькой стервой. Но мне пришло в голову… — Она опять посмотрела Дермоту прямо в глаза. — Как вы думаете — Ева Нил когда-нибудь сидела в тюрьме?

Глава 12

Ева и Тоби оставались наедине в гостиной на первом этаже. В комнате горел только стоящий в углу торшер под желтым абажуром. Оба не стремились видеть лица друг друга.

Ева искала свою сумочку, бродя по комнате и по-несколько раз заглядывая в одно и то же место, но, когда она приблизилась к двери, Тоби преградил ей путь.

— Ты уходишь? — осведомился он.

— Мне нужна моя сумочка, — отозвалась Ева. — Здесь ее нет, значит, я должна выйти. Пожалуйста, отойди от двери.

— Но мы должны это обсудить!

— Что тут обсуждать?

— Полиция думает…

— Полиция, как ты слышал, собирается меня арестовать, — прервала Ева. — Поэтому я лучше пойду упаковывать чемодан. Надеюсь, мне это позволят.

На лице Тоби появилось озадаченное выражение. Он потер лоб рукой. Справедливость требует отметить, что Тоби не сознавал, каким благородным героем-мучеником он выглядит, выпятив подбородок, полный решимости поступить правильно, чего бы это ему ни стоило.

— Не сомневайся, что я буду на твоей стороне, — заверил Тоби.

— Спасибо.

Не почувствовав иронии, Тоби задумчиво уставился в пол.

— Что бы ни случилось, они не должны тебя арестовать. Сомневаюсь, что это входит в их намерения. Вероятно, они блефуют. Но вечером я повидаюсь с британским консулом. Видишь ли, если тебя арестуют… ну, банку это не понравится.

— Надеюсь, это не понравится никому из вас.

— Ты не разбираешься в таких вещах, Ева. Банк Хуксона — одно из старейших финансовых учреждений Англии. А жена Цезаря… и так далее, как я часто говорил раньше. Так что не упрекай меня, если я попытаюсь обезопасить наше положение.

Ева сдерживалась из последних сил.

— Ты веришь, что я убила твоего отца, Тоби?

Ее удивило проницательное выражение, которое она нечасто видела на флегматичном лице Тоби Лоза.

— Никого ты не убивала, — ответил он. — Я уверен, что за всем этим стоит твоя чертова горничная. Она…

— Что ты о ней знаешь?

— Ничего. — Он глубоко вздохнул, В его голосе послышались ворчливые нотки. — Но мне не слишком-то приятно, что, когда у нас с тобой все шло так хорошо, ты опять стала якшаться с этим Этвудом.

— Значит, ты этому веришь?

Тоби пребывал в отчаянии.

— А чему еще я могу верить? Будем говорить откровенно. Я не такой старомодный, как ты думаешь, несмотря на шуточки Дженис. Надеюсь, у меня достаточно широкие взгляды. Не знаю и не хочу знать ничего о твоей жизни до встречи со мной. Я могу все простить и забыть.

Ева молча уставилась на него.

— Но, черт побери, — горячо продолжал Тоби, — у мужчины есть определенные идеалы! И когда он собирается жениться, то ожидает, что его невеста будет соответствовать этим идеалам.

Ева наконец нашла свою сумочку. Она лежала на столике, на самом видном месте, и Ева удивлялась, что до сих пор не замечала ее. Подобрав сумочку, она открыла ее, машинально заглянула внутрь и направилась к двери.

— Пожалуйста, отойди. Я должна уйти.

— Послушай, ты не можешь уйти сейчас. Что, если ты наткнешься на полицейских, репортеров или еще кого-нибудь? В таком состоянии ты можешь наговорить что угодно.

— И банку Хуксона это не понравится?

— Ну, не стоит притворяться, что это не имеет значения. Мы должны быть реалистами, Ева. Вы, женщины, не желаете этого понимать.

— Уже почти обеденное время.

— Но я мог бы даже плюнуть на банк, если бы был уверен, что ты играешь со мной так же честно, как я с тобой. Ты опять связалась с Этвудом?

— Нет.

— Я тебе не верю.

— Тогда зачем снова и снова задавать мне один и тот же вопрос? Пожалуйста, дай мне пройти.

— Хорошо. — Тоби с видом оскорбленного достоинства скрестил руки на груди. — Если ты так к этому относишься…