Табакерка императора

— Предупреждаю, милочка, что я выпрыгну, прежде чем ваша ручка притронется к звонку. В данный момент я вижу только шляпу. Ладно, если понадобится, прыгну в ней. — Он обратился к Дермоту и месье Горону: — Я не знаю, что происходило в городе с тех пор, как я отключился. Если хотите, можете рассказать мне по пути в ратушу. В этом деле, джентльмены, одни колесики вращаются внутри других. Вы не понимаете…

— Думаю, что понимаем, — отозвался Дермот. — Миссис Нил рассказала нам о человеке в коричневых перчатках.

— Но держу пари, она не рассказала вам, кто это был. А почему? Потому что она этого не знает.

— А вы знаете? — осведомился месье Горон.

— Конечно, — ответил Нед, после чего префект сорвал с головы шляпу-котелок с явным намерением стукнуть по головному убору кулаком. Нед продолжал покачиваться, держась за столик; его лоб избороздили морщины. — Вероятно, Ева говорила вам, как мы смотрели из окна в кабинет и видели кого-то со стариком? А потом видели его уже мертвым? В том-то вся шутка. Это был…

Глава 17

— Мадам и месье, — позвал судебный следователь месье Вотур, — милости прошу в мой скромный кабинет.

— Спасибо, — буркнула Дженис.

— Вы позволите нам поговорить с Евой? — пыхтя, вымолвила Хелена. — Как бедняжка все это переносит?

— Думаю, не слишком хорошо, — проворчал дядя Бен.

Тоби ничего не сказал — только сунул руки в карманы и покачал головой в мрачном сочувствии.

Ратуша в Ла-Банделетт была высоким узким зданием из желтого камня, обращенным фасадом к парку и находящимся неподалеку от центрального рынка, разумеется, наличествовали башенные часы. Кабинет месье Вотура — большая комната на верхнем этаже — имел два широких окна, одно из которых выходило на север, а другое на запад. Шкафы с картотекой, несколько пыльных юридических книг — судебному следователю полагалось разбираться в юриспруденции — соседствовали с фотографией в рамке какого-то забытого важного лица в мундире Почетного легиона.

Стол месье Вотура стоял таким образом, что следователь сидел спиной к западному окну. К нему было развернуто шаткое деревянное кресло, над которым висела лампа, установленное на некотором расстоянии от стола.

Потом вошедшие заметили еще кое-что, показавшееся им одновременно ребяческим и устрашающим.

Сквозь незанавешенное западное окно внезапно проник слепящий белый луч света, заставив их подпрыгнуть, скользнул, как швабра, по комнате и исчез. Это был луч большого маяка. Человеку, сидящему в кресле свидетеля лицом к столу месье Вотура, безжалостный свет ударял бы в глаза каждые двадцать секунд.

— О, этот несносный маяк! — пробормотал месье Вотур, отмахиваясь от луча рукой. Он указал на стулья у боковой стены, куда не попадал свет. — Пожалуйста, садитесь и устраивайтесь поудобнее.

Следователь сел за стол, повернувшись на вращающемся стуле лицом к посетителям.

Непостижимым образом ему удавалось издавать хрустящий звук, потирая руки. Месье Вотур был худощавым пожилым человеком с суровым взглядом и намеком на бакенбарды.

— Мы увидим миссис Нил? — осведомился Тоби.

— Ну… пока нет, — ответил месье Вотур.

— Почему?

— Потому что сначала я должен получить кое-какие объяснения.

Белый луч снова проник в окно, превратив месье Вотура в силуэт, несмотря на лампу на потолке, коснулся края его седых волос и продемонстрировал, как он снова потирает руки. Если бы не странный жест, ничто не могло бы выглядеть уютнее кабинета этого господина, склонного к театральным эффектам. Тикали часы, а на боковом столике свернулась кошка.

Тем не менее они почти физически ощущали гнев, излучаемый судебным следователем.

— Только что у меня состоялся длительный телефонный разговор с моим коллегой, месье Гороном, — продолжал месье Вотур. — Сейчас он в отеле «Донжон». Месье Горон говорил о новых уликах. С минуты на минуту он прибудет сюда со своим другом, доктором Кинроссом. — Следователь хлопнул по столу ладонью. — Однако я даже сейчас не считаю, что мы поторопились, арестовав мадам Нил…

— Вот как? — воскликнул Тоби.

— Но эти новые улики поразительны. Они приводят меня в замешательство и заставляют вернуться к определенному пункту, указанному некоторое время назад доктором Кинроссом, о котором мы, вполне естественно сосредоточившись на мадам Нил, едва не забыли.

— Тоби, — тихо спросила Хелена, — что случилось прошлой ночью?

Повернувшись, она протянула руку к месье Вотуру. Пожалуй, Хелена оставалась наиболее хладнокровной из всей семьи Лоз, которые явно чуяли западню.

— Должна сообщить вам, месье Вотур, — продолжала она, — что прошлой ночью мой сын вернулся домой поздно и в ярости…

— Это не имеет никакого отношения к смерти отца, — с отчаянием в голосе прервал Тоби.

— Я встала, так как не могла заснуть, и спросила, не выпьет ли он чашку какао. Но Тоби ушел в свою спальню, хлопнув дверью и не сказав даже трех фраз. — Лицо Хелены омрачилось. — Я только поняла, что у него произошла ужасная ссора с Евой, которую, по его словам, он больше не желает видеть.

Месье Вотур опять потер руки. Белый луч вновь скользнул по его плечу.