Тайна Безумного Шляпника

– Прочтите это еще раз! – вдруг прогремел доктор Фелл из своего угла. Отрешенное выражение на его крупном лице уступило место заинтересованности, когда старший инспектор повторно прочел запись.

– Миссис Ларкин здесь, сэр, – раздался из-за двери голос сержанта Хампера.

По выпуклостям на жилетке доктора Фелла прокатилась череда смешков. Его маленькие глазки блестели, а вокруг него клубилось облако из пепла от трубки. Он был похож на Дух вулкана.

Прежде чем переступить порог, миссис Аманда Джорджетта Ларкин внимательно осмотрелась, будто опасалась, что над дверью подвешено ведро с водой. Затем она вошла и, увидев пустой стул напротив Хэдли, уселась на него без лишних слов. Это была высокая, довольно грузная, хорошо одетая женщина, одна из тех, кого называют «здравомыслящими», что обыкновенно означает полное отсутствие обаяния.

Хэдли пододвинул свой стул.

– Миссис Ларкин, я старший инспектор Хэдли. Естественно, вы понимаете, мне крайне неприятно доставлять кому-либо неудобства. Но вы могли быть сообщить нам очень важную информацию.

– Возможно, – проворчала миссис Ларкин, передергивая плечами. – Но прежде чем задавать вопросы, дайте мне слово, что все, сказанное мной, будет считаться конфиденциальной информацией.

Хэдли глубоко задумался.

– Я не имею права давать никаких обещаний. Если что-то из того, что вы скажете, имеет непосредственное отношение к этому расследованию, я не смогу считать это конфиденциальной информацией. Ясно ли это? Кроме того, миссис Ларкин, я почти уверен, что где-то вас уже видел.

Она пожала плечами:

– Возможно, видели, а может быть, и нет. Может быть все, что угодно. Но ни у одного подонка нет ничего на меня. Я уважаемая вдова. Я ничего не знаю о вашем расследовании, и мне нечего вам сказать.

Все это время миссис Ларкин, казалось, боролась с манжетой. Под темным пальто на ней был костюм с белыми отворотными манжетами, сшитый на заказ; Рэмпол не мог понять, то ли манжета на левой руке все время соскальзывала вниз, то ли она просто по привычке теребила ее своими ловкими пальцами. А Хэдли если и заметил это, то не подал вида.

– Вы знаете, что здесь произошло, миссис Ларкин?

– Конечно знаю. По дороге в толпе достаточно болтали.

– Тогда, возможно, вам известно, что покойный – это мистер Филип Дрисколл из Тэвисток-Чемберс на Тэвисток-сквер. В опроснике, который вы заполняли, вы указали, что также живете в этом доме. Какой номер вашей квартиры?

Она на мгновение задумалась.

– Номер один.

– Номер один. Первый этаж, я полагаю? Именно так. Вы, должно быть, давно там живете, миссис Ларкин?

Она вспыхнула:

– Какая вам, черт возьми, разница? Если у вас есть какие-то претензии, обращайтесь к управляющему жилым комплексом.

Хэдли снова серьезно задумался, сложив руки на груди.

– А кто мне еще скажет, как долго вы там проживаете? В конце концов, вам не помешало бы немного помочь нам, не так ли? Когда-нибудь, – он поднял глаза, – когда-нибудь это может сослужить вам хорошую службу.

И снова пауза.

– Я не хотела выражаться так резко, – сказала она ему, беспокойно ерзая на стуле. – Ну, если вам это поможет, я живу там несколько недель, что-то около того.

– Так-то лучше. Сколько квартир на каждом этаже?

– Две. По две в каждом подъезде.

– Итак, – задумчиво сказал Хэдли, – Вы, должно быть, жили прямо напротив мистера Дрисколла. Вы были с ним знакомы?

– Нет. Я его видела, вот и все.

– Разумеется, это было неизбежно. И, входя и выходя из своей квартиры, вы могли заметить, были ли у него посетители?

– Конечно. Я не могла их не видеть. К нему приходило много людей.

– Я думаю, особенно женщин.

Мгновение миссис Ларкин внимательно изучала его.

– Да. Женщины были. Ну и что? Живи и дай жить другим – вот что я говорю. Это не мое дело. Но если вы желаете спросить меня, кто были эти женщины, можете не утруждаться. Я не знаю.

– Например, – сказал Хэдли, взглянув на лист розовато-лиловой бумаги, – вы никогда не слышали имя «Мэри», не так ли?

Она напряглась. Ее взгляд был прикован к блокноту, и она перестала теребить манжету.

– Нет. Я сказала вам, что не была с ним знакома. Единственная дама, имя которой я слышала в связи с ним, не внушает ни малейших подозрений. Блондинка. Которая обычно приходила с высоким худым очкариком. Однажды она остановила меня, когда я входила к себе, и спросила, как ей найти консьержа, чтобы попасть в его квартиру. У нас в подъезде нет консьержа, в доме автоматический лифт. Она сказала, что ее зовут Шейла и что она его двоюродная сестра. Это все, что я когда-либо слышала.

Хэдли некоторое время хранил молчание.

– А теперь насчет сегодняшнего дня, миссис Ларкин… Как вы оказались в лондонском Тауэре?

– Имею право приходить сюда когда захочу. Я ведь не должна объяснять, почему я иду в общественное место, не так ли?

– Когда вы прибыли?

– После двух. Имейте в виду, я не могу в этом поклясться! Я не под присягой. Я просто думаю, что приблизительно в это время.

– Вы обошли все достопримечательности?

– Только две – я посетила Королевскую сокровищницу и Кровавую башню. Больше нигде не была. Потом я устала и двинулась к выходу. И меня остановили.