Тайная поклонница

– Подожди. – Натали преградила ей путь, явно чувствуя себя неловко из-за переполнявших Хэлли эмоций. – Слушай, я… тебя понимаю. Мой брат почти не разговаривал со мной четыре года после того, как спас меня из пожара. У него хватило наглости напугать наши стойкие задницы. Мы так и не научились здоровому самовыражению, поэтому полагаемся на избегание. – Она указала на себя. – Видишь? Привет, прямо сейчас я нахожусь в трех тысячах миль от разбитых осколков моей жизни. Приятно познакомиться.

Несмотря на свое страдание, Хэлли издала легкий смешок.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, но… – Без меня ему лучше. – Нам лучше быть порознь.

У Хэлли осталось отчетливое впечатление, что Натали хотела топнуть ногой.

– Нет, это не так. Это мне и этому высокомерному «морскому котику», Августу или как его там, лучше быть порознь. – Она сделала паузу, на мгновение уставилась в пространство, но тут же встряхнулась. – Вы с Джулианом сейчас страдаете, и одному из вас нужно перестать упрямиться и исправить это. Да, я понимаю, что мы обе хороши, но я не писала поддельные любовные письма, поэтому претендую на моральное превосходство в этой ситуации. Если ты отправишься на свидание с этим придурковатым рыжим, даже по-дружески, я проколю тебе шины.

– Неужели ты так и сделаешь?

– У меня в сумочке складной нож.

Хэлли покачала головой.

– Черт возьми. Ты мне действительно нравишься.

Она со смущенным благоговением наблюдала, как румянец залил щеки Натали.

– Ой. Что ж. – Она почесала темную бровь. – А кому я не нравлюсь, верно?

Они молча смотрели друг на друга.

– Это плохо, Натали. То, что с нами случилось. – Всплыло воспоминание о том, как он потел в дверях ее спальни. Она не могла выбросить это из памяти. – Я даже не могу заставить себя рассказать тебе, как сильно я облажалась. Ты бы порезала мне шины и в придачу выбила окна.

– Может быть. – Натали вздохнула, подыскивая правильные слова. – Хэлли, Джулиан иногда теряется в своих мыслях. Просто дай ему немного времени, чтобы найти выход.

Она кивнула, как будто соглашаясь, хотя это было не так.

Во всяком случае, разговор с Натали придал ей еще больше решимости двигаться дальше и не позволять себе оглядываться назад и надеяться.

Хэлли и так уже причинила вселенной достаточно ущерба.

Глава двадцать четвертая

Джулиан напечатал в рукописи слово «КОНЕЦ» и оторвал руки от клавиатуры. Очертания этого слова все истончались, пока его не поглотил белый цвет и оно не исчезло полностью. После того как он перестал печатать, остались только электронное гудение компьютера и низкий звон в ушах, который был там уже… сколько там времени прошло с тех пор, как это повторилось? Он вздрогнул, вспомнив о первоначальной причине, по которой заперся в этой комнате, отчаянно желая снова отвлечься.

Все, что у него сейчас было, – это тишина.

Куча слов на экране. Липкий пот на коже.

Все еще. Или снова. Он не знал.

Где то всепоглощающее удовлетворение, которое наступает после завершения романа? Теперь, конечно, это может случиться в любую секунду. Триумф, облегчение, чувство удовлетворения. Он гонялся за этими вещами, нуждался в них. Хотел, чтобы хоть что-то оказалось громче шума у него в голове. Но ничего не наступало. Не было ничего, кроме негнущихся суставов, ноющих коренных зубов и налитых кровью глаз, и это было чертовски неприемлемо.

Он попытался откашляться, но издал лишь хриплый звук. Придавил кончиками пальцев глазницы. Господи, ему было больно поднимать руки, суставы болели от долгого напряжения. Вероятно, он этого не замечал, потому что ничто подобное не могло сравниться с шипами, пронзающими его внутренности, и теперь, когда он перестал печатать, все стало намного хуже.

Свет у него на столе погас бог знает когда. Жалюзи были плотно опущены, но по краям он мог видеть, что на улице светло. Щебетали птицы, и пылинки танцевали в лучах света, которые умудрились прорваться в комнату.

Страх так сильно сдавил его плечи, что они начали протестовать против напряжения, и он знал причину. Знал, чего боялся, но как только признавал это, последняя стадия оцепенения проходила. Поэтому он боролся за то, чтобы эта последняя завеса не поднялась. Боролся с очертаниями ее головы и звуком ее голоса со стиснутыми зубами и каждой каплей силы воли, которая у него была.

Рука Джулиана неожиданно взметнулась и отправила беспроводную клавиатуру в полет через всю комнату. Он только что закончил книгу. Разве сейчас ничего не должно было случиться? Разве не должно быть чего-то бо́льшего, чем пустая комната, затхлый воздух и по-прежнему мигающий курсор?

Векслер сделал именно то, что должен был сделать. Он бросил вызов стихии, сражался с врагом, разгадал загадки, оставленные товарищами из прошлого, и одержал победу. Вернул артефакт законному владельцу. Теперь герой стоял в долине, глядя вдаль, и не испытывал никакого удовлетворения. Только чувство опустошенности. Векслер был один. Он был один, и он был…