Тайная поклонница

– Давай, дорогая. Ты сможешь. Я подожду тебя здесь.

Хэлли повернулась к ней.

– Ты уверена, что не предпочтешь поздний завтрак с морем шампанского?

– Может быть, на следующей неделе, – рассмеялась Лорна, подталкивая ее открыть водительскую дверь. – А пока я хочу посмотреть, как внучка моей лучшей подруги, дикое дитя, усвоит урок. Что ей не нужно меняться, чтобы кому-то угодить. Если только этот кто-то – не она сама.

На мгновение они взялись за руки; затем Хэлли медленно выдохнула, выбралась из грузовика и перешла улицу.

Прохладная медная дверная ручка скользнула в ладони, и она открыла тяжелую дверь библиотеки. Как она и помнила, внутри это место было светлым и уютным. Витражные окна отбрасывали на стеллажи красные и синие блики, за столами за ноутбуками велись приглушенные разговоры, в воздухе висел характерный запах старой кожи и полироли для пола.

Голова мисс Хьюм высунулась из-за стойки администратора, ее тонкие смуглые пальцы замерли на клавишах. Она сняла очки, и они упали, подхваченные длинным ожерельем из бисера. Встала.

– Хэлли Уэлч. Ребекка мне говорила, что рано или поздно ты появишься, – сказала она, и улыбка тронула ее губы. – Ты здесь, чтобы подать заявление на получение библиотечного билета или наконец привести в порядок наш сад?

Хэлли воспользовалась моментом, чтобы восстановить связь со своей бабушкой. Как шепчущее «привет» откуда-то издалека. Затем она сосредоточилась и подошла к столу.

– Возможно, и то и другое. У вас случайно нет каких-нибудь самоучителей о том, как оставаться организованным?

– Уверена, что смогу подобрать несколько.

– Понимаете, это для подруги, – пошутила Хэлли, отвечая на понимающую улыбку библиотекаря. – Что касается сада… Да, я готова. Я подумала, что мы могли бы обсудить сегодня планировку, и я могла бы начать в ближайшее время.

Мисс Хьюм выгнула бровь.

– Когда именно?

– Скоро, – твердо сказала Хэлли, в этот момент признавая, что в ней есть некоторые черты, которые она никогда не сможет изменить.

И это… может быть, это ей и не нужно.

Глава шестнадцатая

Знакомый рокот грузовика Хэлли становился все громче по мере того, как он приближался по подъездной дорожке, и Джулиан встал, пересекая спальню и подходя к окну. Закат начинал окрашивать небо воскресного вечера оранжевыми красками.

Как долго он просидел на полу, созерцая письмо?

И думая о Хэлли.

Очевидно, недостаточно долго для того, чтобы достичь предела, потому что теперь он смотрел через стекло, изголодавшись по ее виду. Собаки первыми выскочили из грузовика, шерстяные полоски тут же ринулись к деревьям за домом. Хэлли последовала за ними не сразу. Она сидела на водительском сиденье, покусывая губу, не подозревая, что он может ее видеть. Что может быть свидетелем ее нерешительности или нервозности? Из-за… встречи с ним? Он всеми фибрами души возненавидел эту вероятность. Нахождение рядом с Хэлли всегда оставляло его в состоянии голода и растерянности. И сожаления, потому что он, казалось, постоянно попадал впросак и либо заводил ее, либо отталкивал.

Наконец Хэлли выпрыгнула из грузовика, обошла его и опустила задний бортик. Закат пролился на ее плечи, окрасил щеки в золотистый цвет. Она подняла лицо к небу и закрыла глаза, позволяя угасающему свету целовать ее черты, и Джулиана до печенок пронзил тяжелый приступ тоски.

То, что нас пугает.

На вершине этого списка определенно находилась Хэлли, но нельзя в первый же поход подняться на Килиманджаро. И разве он не предал бы автора письма, если бы использовал вызов как предлог, чтобы добиться того, чего он – с таким же успехом он мог признать это – хотел так чертовски сильно, что мысль об этом мучила его день и ночь? Ее. Прекрасную садовницу, бредущую к его саду в резиновых сапогах, обрезанных шортах и темно-синей толстовке с капюшоном, свисающей с одного плеча.

В руках она несла горшок с тем, что, как предположил Джулиан, было тем самым пыльным мельником, о котором она упоминала на мероприятии «Вина с холмов». Собаки подбежали, чтобы проводить ее, обнюхивая ее локти и колени. Хэлли окликала каждого из псов по имени, ее голос растворился в вечернем свете, когда она исчезла за углом дома. И он переместился, как привидение, в кабинет, чтобы снова уловить звук, услышать его в полной мере. Глупый детский лепет, которым она разговаривала со своими питомцами, начинал казаться ему совершенно нормальным. Тихие вздохи, когда она напрягалась или опускалась на колени на землю. Ее голос, казалось, заполнил весь дом, теплый, знойный и принадлежащий исключительно ей.

Господи, неужели он начинает возбуждаться?

Джулиан был на грани того, чтобы вернуться в спальню по чистой необходимости, чтобы справиться с ситуацией, возникшей в его штанах, но тут к голосу Хэлли за окном кабинета присоединился голос его сестры.

Ему показалось, что его с макушки до кончиков пальцев на ногах окатило ледяной водой.

Это было нехорошо.

Он не знал, почему именно это было нехорошо, но это было решительно так.