Тайная жизнь пчел

Я сбросила туфли и принялась растираться полотенцем. Мы стояли у окна второго этажа. Смотрели, как санитары из машины неотложной помощи принесли из леса на носилках тело Мэй. Потом слушали, как двое полицейских задавали Августе и Джун всевозможные вопросы. Их голоса летели вверх по лестнице. Да, в последнее время она была угнетена. Да, на самом деле, она постоянно то впадала в депрессию, то выходила из нее. У нее было психическое заболевание. Она, похоже была не способна отличить страдания других людей от своих собственных. Нет, мы не нашли предсмертную записку. Вскрытие? Хорошо, мы понимаем.

Мистер Хейзелвурст пожелал поговорить со всеми, поэтому мы спустились вниз. Я рассказала ему в точности все, что происходило с того момента, когда Мэй сняла трубку телефона, и до того, когда мы обнаружили ее в реке. Потом он начал задавать личные вопросы. Не я ли та девочка, что на прошлой неделе приезжала в тюрьму, чтобы навестить одного из цветных парней? Почему я тут живу и чем здесь занимаюсь? Кто такая Розалин?

Я объяснила, что моя мать умерла, когда я была маленькой, что мой отец отправился к Создателю этим летом в результате аварии с трактором – словом, изложила историю, которой придерживалась с самого начала. Розалин, сказала я, была моей няней.

– Наверное, можно сказать, что я сирота, – говорила ему я. – Но у меня есть родственники в Виргинии. Предсмертное желание моего отца – чтобы я отправилась жить к моей тете Берни. Она ждет и меня, и Розалин. Она пришлет нам деньги на автобусные билеты или приедет на машине и заберет нас сама. Она все время говорит: «Лили, жду не дождусь, когда ты ко мне приедешь». А я ей в ответ: «Мы еще побудем здесь, пока не начались уроки». Просто поверить не могу – я уже второй год буду учиться в старшей школе!

Он прищурился, словно пытаясь осмыслить все, что я ему наговорила. Я нарушила все правила правдоподобной лжи. Болтай поменьше, твердила я себе, но, кажется, просто не могла остановиться.

– Я так рада, что буду жить там вместе с ней! Она очень добрая. Вы бы не поверили, если бы узнали, сколько подарков она мне прислала за эти годы! Особенно всякой бижутерии и плюшевых мишек. Вот прямо одного мишку за другим…

Мне оставалось только порадоваться тому, что Августа с Джун при этом позоре не присутствовали. Они поехали вслед за машиной неотложной помощи на «медовозе», желая проследить, чтобы тело Мэй в целости и сохранности добралось туда, куда надлежало его доставить. Хватало и того, что вместе со мной в комнате была Розалин. Я боялась, что она выдаст нас, скажет что-то типа «на самом-то деле мы приехали сюда прямо после того, как Лили выкрала меня из тюрьмы». Но она сидела, уйдя в себя, не издавая ни звука.

– Кстати, напомни, как твоя фамилия? – сказал он.

– Уильямс, – ответила я. Я назвала ее уже дважды, так что волей-неволей возник вопрос, какие образовательные стандарты применяют к полицейским в Тибуроне. Похоже было, те же, что и в Сильване.

Он вытянулся еще сильнее, точно аршин проглотил.

– Вот чего я не понимаю: если ты собираешься жить со своей тетей в Виргинии, что ты делаешь здесь?

Перевод: Я в толк не возьму, что белая девчонка вроде тебя забыла в доме цветных?

Я перевела дух.

– Ну, видите ли, моей тете Берни пришлось перенести операцию. Женские проблемы. А Розалин и говорит: «Почему бы нам с тобой не погостить у моей подруги Августы Боутрайт в Тибуроне, пока тетя Берни не встанет на ноги?» Нам не было смысла ехать туда, пока она лежала в больнице.

Он действительно все это записывал. Зачем? Мне хотелось рявкнуть на него: Дело совсем не во мне, не в Розалин и не в операции тети Берни! Дело в Мэй! Она мертва или ты этого не заметил?

В этот момент мне следовало быть в своей комнате, выплакивать глаза, а я тут веду наиглупейший разговор за всю свою жизнь.

– Неужели у тебя не было никаких белых знакомых в Спартанберге, у которых ты могла бы погостить?

Перевод: Лучше жить где угодно, чем в доме у цветных.

– Нет, сэр, честно говоря, у меня было не так много друзей. Не знаю почему, но я не чувствовала себя там своей. Наверное, потому что хорошо училась. Одна леди в церкви сказала, что я могла бы остаться у нее, пока тетя Берни не поправится, но потом она заболела опоясывающим лишаем. Вот так все и вышло.

Господи Боже, кто-нибудь остановите меня!

Полицейский посмотрел на Розалин:

– Так откуда вы знаете Августу?

Я затаила дыхание, сознавая, что моя качалка замерла на месте.