мы должны жертвовать на благотворительные дела, по крайней мере, десять
процентов нашего дохода, чтобы могли выжить не только мы, но и другие
люди.
Когда человек сознает, что его жизнь проходит не по надлежащему
руслу, он чувствует себя виноватым, а это порождает у него чувство боязни
за последствия. Если даже он сам не знает, как это иногда бывает, чего
именно ему не хватает, его душа все же чувствует это, и в результате —
общее чувство неудовлетворенности, беспокойства или даже боязни,
«неизвестно чего».
Если мудрецы довольны кем при смерти его — это для него хороший
знак, а если кем мудрецы недовольны — это для него худой знак.
Чеснок выводит зависть.
Чрезмерная фанатичность и придирчивость в исполнении заповедей —
это тоже безумие. Человек не должен слишком придираться к себе —
исполнил ли он заповедь полностью, но просто делать свое дело, как может, ведь «не дарована
приводящая в отчаяние строгость тех, кто стремится к совершенному
исполнению заповедей, — это проявление гордыни. Если бы была в этом
хоть какая-нибудь правда, они радовались бы тому, что у них получается, и
не впадали бы в излишнюю строгость.
Само счастье не помогает человеку, если человек не помогает счастью.
Некий психолог назвал телевизор «стеклянной соской», которую мы, взрослые дети, сосем всю жизнь без малейшей возможности от нее
оторваться.
Праведное занятие из неправедных побуждений желательно не только
потому, что со временем перерастет в то же занятие из побуждений
праведных, но даже на начальной, непросветленной стадии в основе такого
занятия все-таки правильное побуждение.
— Зашей, — сказал афинянин портному-иудею, подавая расколотую
ступку.
— Скрути нитку, — ответил портной, высыпая перед ним горсть песку.
Иногда необходимо дать больше, чем достаточно, если ты
действительно хочешь дать достаточно.
Человеку крайне трудно ощущать свою исключительность, ибо
исключительность отторгает от общей среды. Человеку более естественно
быть захваченным каким-нибудь потоком, ибо ему лень плыть против
течения. Природа человека такова, что ему удобно быть рабом своего
окружения, послушно склонять голову перед ним и, поступаясь своей волей, подчиняться его диктату.
Катастрофа была «открытием зла, почти мистическим открытием
несравненного космического зла, проявившегося в преступлениях
неслыханной величины… чем-то, подобным антитезе Дарованию
должны изучать это полностью изменившее наши жизни явление» (Шалом
Розенберг, «Добро и зло в еврейской философии»).
Сказано в
жена возражает, его мнение преобладает, и она обязана следовать за ним.
истинным высотам».
В этом достоинство
прям и совершенен в своих качествах, и всякий недостаток в этом позорит
само учение.
Нужно сказать самому себе: «Если у меня есть страсть даже к
материальной, никчемной вещи, тем более, как же я должен жаждать