Тайны русского алфавита. Аз буки ведаю

«Именно здесь, в нынешнем Кноссе (древняя столица Крита), было найдено чрезвычайно много экспонатов археологических музеев не только Ираклиона (столица Крита названа в честь Геракла — Ярослава — Heracleos), но и прежде всего, США, Франции, Германии. Надо видеть эти экспонаты, чтобы понять, кто их создал. Мы часами простаивали перед глиняными уточками, амфорами-кувшинами, братинами, фигурками коров и бычков, украшенных свастиками-солнцеворотами, восьмиконечными крестами, двойными спиралями. Эти формы, эти узоры и знаки, подобных уточек и бычков, вылепленных из глины или вырезанных из дерева, можно увидеть в российских этнографических музеях — традиции сохранились вплоть до нашего времени. Ковши в форме утиц, казалось, были взяты из Оружейной палаты, братины тоже. И везде и всюду, практически на каждом изделии древних критских мастеров был запечатлен во множестве типичный русский символ плодородия (магический знак, описанный академиком Б.А. Рыбаковым) ромб с внутренним перекрестием и четырьмя точками в нем — засеянное поле.» Разумеется, могло быть одно, два, десять совпадений, но сотни, тысячи совпадений во всем и повсюду имеют уже совсем иное значение — одна школа, одна традиция, один народ-создатель. «Археологическому музею Ираклеона, как и многим музеям Крита и материковой Греции, вполне можно присвоить название «Музей русской традиционной культуры» или «Русский этнографический музей». [52, 251].

«Хорош дворец русов в Кноссе, величественны даже остатки его, развалины. И все же большее впечатление на меня произвел меньший по размерам дворец князя Родамата, в Фесте, за шестьдесят километров от Кносса, на побережье Крита, омываемый Ливийским морем <.. > И если прочие дворцы были пропитаны древним русским духом, напоены им, то этот является его средоточием, будто тысячи лет назад был заряжен некий духовный аккумулятор невероятной мощи, а ныне он вдруг начал отдавать вобранное в себя <…>. Именно здесь был найден знаменитый Фестский диск чьи письмена пытались разгадать сотни ученых — разгадать, исходя из романских языков, германских — всех, кроме русского. У них ничего не получалось. Почему? Потому, что в те времена, когда был создан этот диск (XVIII в. до н. э) никаких романских, германских и прочих языков, как и самих романцев и германцев и прочих вкупе с «древними греками» не было и в помине, — они значительно позже отпочковались от русского этнодерева. А вот русский язык, разумеется, не в нынешнем виде, а в более архаичном, был…» [52].

Кроме критских табличек, Гриневичу удалось расшифровать и Фестский диск. Это была мировая научная сенсация. Фестский диск — это небольшой глиняный диск 15,8x16,5 см., обе стороны которого покрывает спиральная надпись из штампованных знаков — древнейшая штампованная надпись, первое полиграфическое изделие, (см. рис. 4).

Многие ученые в течение почти 90 лет безуспешно пытались расшифровать Фестский диск, используя греческий, хетский, ликийский, древнееврейский и другие языки. Наконец, увидев невозможность его расшифровки, они решили, что находку «лучше обойти молчанием», говоря словами одного известного ученого.

Г.С. Гриневич, опираясь на современные методы дешифровки — теорию связи в секретных системах Клода Шеннона и метод акрофонии в комплексе с «этимологическим» методом — доказал, что надпись на Фестском диске сделана на праславянском языке. И вот что там было написано:

Горести прошлые не сочтешь,
Однако горести нынешние горше.
На новом месте вы почувствуете их.
Вам послал Бог ещё место в мире божьем,
Распри прошлые не считайте,
Что Вам послал Бог, обступите тесными рядами,
Защищайте его днем и ночью.
Не место — волю,
За мощь его радейте.
Живы ещё чада её, ведая, чьи они
В этом мире божьем.
Будем опять жить, будет служение Богу,
Будет все в прошлом — забудем, кто мы есть.
Где вы побудете, чада будут, нивы будут,
Хорошая жизнь — забудем, кто мы есть.
Что считать, Господи! Рысиюния чарует очи,
Никуда от нее не денешься, не излечишься от нее,
Не единожды будет, услышим мы:
Чьи вы будете, рысичи, что для вас почести?
В кудрях шлемы; разговоры о вас.
Не есть ещё, будем ещё мы в этом мире божьем.