Тайный дневник Натальи Гончаровой

– Великолепен, ты великолепен, Пушкин! Отныне мне больше нет необходимости писать свои речи, – со смехом сказал Николай Первый. – Я немедленно отошлю по домам министров Нессельроде и Уварова; они мне теперь без всякой надобности. Ты сэкономишь мне значительные суммы! Твой экскурс был блистательным, Пушкин; благодаря тебе мне хочется оставаться царем всея Руси, – развеселился император.

– Не обольщайтесь, государь, после того, как я превознес вас, я осмелюсь спуститься на землю и вернуться к реальности.

– Что за мыслишки вертятся у тебя в голове, Пушкин?

– Ничего особенного, государь, но по чистой случайности я на этой неделе пролистывал «Рассуждение о добровольном рабстве» Ла Боэси. Вы знаете, это друг…

– Монтеня, – прервал меня царь. – Знаю, знаю. Да, да, всем известно, что ты страстный поклонник французской культуры и, как тонкий ее знаток, даже заслужил прозвище Француз в Царскосельском лицее.

– Государь, я уверен, что вы, как и я, читали Ла Боэси! – льстиво предположил я.

– Увы, да, ибо после истории с декабристами я знакомлюсь со всеми бунтарскими писателями, которые могли бы питать мятеж в России. Ла Боэси – часть моей тайной библиотеки. Так что же необычайного ты обнаружил в этой книге? – с деланым удивлением спросил царь.

– Так вот, – робко ответил я, понизив голос и опустив глаза, – Ла Боэси задается вопросом, как один человек… Могу ли я высказать крайне дерзкую мысль?

– Слушаю тебя, Пушкин.

– Вы уверены, государь, что вас это не заденет?

– Нет, нет, я тебя слушаю, – рассеянно ответил он.

Я ошеломленно смотрел, как император отошел и начал искать какую-то книгу в своей библиотеке; он вернулся, потрясая «Рассуждением о добровольном рабстве».

– А вот и враг, Пушкин!

Царь подчеркнул свои слова, резко взмахнув томиком.

– Это крамольное произведение, – сказал император, – Ла Боэси – величайший революционер с шестнадцатого века и до наших дней. Тебе это известно?

Царь протянул мне книгу и велел:

– Читай, что ты видишь?

Я подчинился и, как послушный ребенок, который учится читать по слогам, запинаясь, проговорил: РАС – СУЖ-ДЕ-НИ-Я-О-ДО-БРО-ВОЛЬ-НОМ-РАБ-СТВЕ!

– Ты не все прочел!

– Как это?

– Прочти до конца, пожалуйста!

– О добровольном рабстве… Le Contr’un[51].

– «Le Contr’un… Le Contr’un…», яснее некуда! Это означает против монарха, против короля, против царя, против меня, – распалился император.

– Вам не кажется, что вы его переоцениваете, государь?

– Вовсе нет! Послушай это, Пушкин: