Тайный дневник Натальи Гончаровой

Я был ошеломлен и боялся худшего. Я побывал в тех областях, где протекало восстание Пугачева, чтобы воссоздать историческую обстановку. Я отыскал свидетелей или их потомков, которые передали мне истинные воспоминания о тех событиях. Я посвятил этому сотни часов, писал, перечеркивал, убирал, переписывал, вымарывал. Замечание царя сразило меня наповал; мраморный пол разверзся под моими ногами. Увидев мое изумленное лицо и выпученные глаза, император насмешливо повторил, выделяя каждый слог:

– Нет-никакой-истории-Пугачева; ты назовешь свою книгу «История Пугачевского бунта». Ты понял, Пушкин?

– Безусловно, государь.

Тем не менее я осмелился предложить:

– А если сказать «мятеж Пугачева»?

– Нет, я же сказал: бунт, и этого вполне достаточно.

– Хорошо, государь, – сказал я, окончательно убитый.

Замечание императора не было безобидным.

– К тому же, Пушкин, я тебя настоятельно прошу… писать «история» с маленькой буквы, потому что «История» с большой буквы может относиться исключительно к Императору Всероссийскому! Однако я не желаю пользоваться своим статусом, чтобы подвергать тебя цензуре и запрещать публикацию твоего произведения.

– Я благодарен вам, государь.

– Тогда речь шла всего лишь о весьма неясном мятеже. Всякие болтуны, крикуны и горлопаны с раздутым самомнением навязали другим это примитивное представление, чтобы обосновать свои речи и свои приказы; ты понимаешь, Пушкин?

– Да, государь, прекрасно понимаю, государь.

– Ты сам заметишь, что в твоем «мятеже», как, впрочем, и в других, принимали участие те, кого он совершенно не касался, и они присоединились в последний момент исключительно из оппортунизма.

– Может быть, они осознали собственное положение? – робко предположил я.

– О нет, нет, это были всего лишь любопытствующие! Как на улице, когда происходит несчастный случай, зеваки подходят поближе, чтобы посмотреть, что произошло! Пушкин, прими во внимание, что я отклонил также «Историю Пугачевской революции»! Иначе это было бы потрясением для нашего государства, одним словом: новый порядок! В любом случае, – сказал царь, – НИЧЕГО не изменится.

– Что вы хотите сказать, государь?

– Уж не тебе, одному из самых образованных людей нашей империи, тонкому знатоку, я должен объяснять этимологию слова «революция»[55]!

Царь лукаво пояснил:

– В настенных часах – царь обожал упрощенные метафоры – когда стрелки проходят свой круг на циферблате, разве они не возвращаются в то же место, то есть совершают РЕ-ЭВОЛЮЦИЮ?