Тайный дневник Натальи Гончаровой

Возвращаясь к твоим бывшим однокашникам, я думаю, что Французская революция пробудила в них грезы: Свобода, Равенство, Братство. Но о какой Свободе они говорят? Если о свободе крепостных, которых ты сделал героями в своей «Истории Пугачевского бунта», так те не знали бы, что с нею делать! И доказательством является то, что в конце твоей собственной истории они поворачиваются против Пугачева и хотят вернуться к прежнему порядку! Посмотри на своего бедного Пугачева, он умел обаять, убедить, покорить, он пьянел от собственных слов, народ впивал их, и само время остановило его на всем скаку!

– Ваше Величество, я не говорю вам о народе, я не так наивен, как вы полагаете; но, если позволите, меня удивила и, признаюсь, поразила одна вещь.

– Какая именно, Пушкин?

– Так вот, я о декабристах!

– Ты мне уже все уши прожужжал тем инцидентом, который едва не закончился очень скверно!

– Ваше Величество, позвольте упомянуть о нем в последний раз; но не следует сосредотачиваться только на самом заговоре.

– Хорошенькая шутка! – усмехнулся император.

– Ваше Величество, меня поразило, что почти все люди, которые замыслили его, были выходцами из дворянства, а не из народа или буржуазии, как во Франции.

– И какой вывод ты из этого делаешь?

– Что они обладали большим мужеством!

– А дерзости тебе не занимать, Пушкин.

– Нет, Ваше Величество, сам факт их принадлежности к дворянству, то есть к сословию, которое вы защищаете и на которое опираетесь, является показательным; пускаясь в такую авантюру, они осознавали, что теряют все: свои привилегии, свои титулы, свои состояния, они рисковали жизнью, и в конечном счете некоторые ее действительно потеряли. Это означает, что их поступок был бескорыстен, чист, благороден… если мне будет позволено так выразиться! Они совершили его для народа, а не для себя, и именно это навело меня на размышления. Они не такие, как ваши услужливые придворные, низко кланяющиеся при вашем приближении и готовые на любые низости и любые сделки с совестью, чтобы жить. И благородное дворянство хочет спасти вас, это оно обладает истинным представлением о государственности и отчизне!

Император не ответил.

24. Урок истории от императора

Александр поведал мне о третьей беседе с царем. Тот в ярости вызвал его к себе и резко сказал:

– Мне доложили, что двадцать пятого июня одна тысяча восемьсот тридцать четвертого года под предлогом, что тебе желательно целиком посвятить себя сочинительству, ты решил подать в отставку, но, последовав благоразумным советам Василия Андреевича Жуковского, нашего наставника, отказался от своего намерения.

– Да, государь.

Между тем, генерал Бенкендорф был вне себя от счастья, получив возможность обострить ситуацию и поспешив уведомить императора о решении Александра.