Тайный дневник Натальи Гончаровой

Исповедь Идалии и все более многочисленные измены Александра, его беспутная жизнь, его полное неуважение окончательно укрепляли меня в моих намерениях; я приняла решение, призванное раз и навсегда внести ясность в мою жизнь… Предстояло разработать точный план, это было сложно, но осуществимо. Мне придется стать настоящим тактиком. Мне не хватало ни сил, ни мужества, чтобы вычеркнуть Жоржа и Александра из своей жизни… А значит, моя цель будет заключаться в том, чтобы они истребили друг друга. Я не могла представить себе вмешательства третьего лица, которое любезно помогло бы мне решить это двойное уравнение, даже ради моих прекрасных глаз! Пусть даже император был влюблен в меня, я не могла попросить его убрать из моей жизни и супруга, и воздыхателя. Весьма эксцентричная была бы просьба! Нельзя превращать в государственное дело обычную проблему ревности, да еще замешанную на смешении половых предпочтений. Это было бы абсолютно аморально!

31. Ссора между Александром и Жоржем

Бал только что закончился, музыканты оркестра аккуратно складывали свои инструменты, все весело раскланивались друг с другом, прежде чем разъехаться; воздыхатели пытались назначить еще одно свидание предметам своих вожделений, юные девицы, посетившие свой первый бал, старались продлить эти волшебные моменты, придумывая тысячи поводов не спешить с отъездом, в то время как их измученные родители теряли терпение и мечтали лишь об одном: как можно быстрее устремиться к своей карете. Именно тогда я услышала у входных дверей раскаты мужских голосов, становившиеся все громче; образовалась небольшая толпа. Я подумала, что ошиблась, но, увы, подойдя ближе, я ясно различила голоса Александра и Жоржа. Я получила несчастливую возможность присутствовать при этом ужасном, хоть и предвиденном зрелище; все произошло быстро, крайне напряженно и невероятно жестоко.

– Какая приятная неожиданность, вас ищут повсюду, мсье то ли Жорж, то ли Дантес, то ли Геккерн, то ли из Нидерландов, то ли из Франции, то ли еще откуда, но главным образом из Увертливых Ловкачей! Вот он, наш красавчик Ипполит, каким его создало воображение Расина: «Он горд, прекрасен, смел… как юный бог!.. Как ты!» Кто бы мог позабыть, как, получив мой вызов на дуэль, он побежал искать убежища среди платьев и юбок моей свояченицы Екатерины?

– Мсье Пушкин, вы не только грубиян, но и невежа!

Жорж неожиданно сменил тактику и, желая привлечь на свою сторону насмешников, продекламировал:

– Pouchkine, vous n’êtes que fanfaronnade,
Je m’attends bien à votre dérobade,
Cher Pouchkine, surveillez mon estocade,
Non, Catherine n’est pas une tocade[91]

.

Как он и предвидел, окружающие разразились смехом!

– Нижайше прошу меня извинить за столь вероломное соперничество.

Оставив без всякого внимания иронию Жоржа, Александр захотел показать, что его ничуть не задели смехотворные вирши рифмача, которые так порадовали публику и произнес в ответ:

– Après avoir fait la cour éperdue
A Natalia, ma très chère élue,
Il tombe, le lendemain, amoureux de sa sœur.
Pour le roi du baisemain, quelle ardeur!
Pourtant on n’est pas au printemps.
Bravo Monsieur de Georges, de Heeckeren, etc.!
Ecrivez donc à présent des vaudevilles!
Vous êtes déjà un auteur scatophile![92]

– По крайней мере такой же, как вы, раз уж вам потребовалось десять лет, чтобы разродиться своим «Евгением Онегиным»! Видите, у меня еще есть время.

– Ваш внезапный интерес к Екатерине меня глубоко потряс. Вы трусишка, я так и знал; вы думали убить двух зайцев, женившись на моей свояченице, в надежде, что я откажусь от защиты своей чести, вы решили, что всех одурачили! А параллельно, если можно так выразиться, вы привели в отчаянье вашего дорогого барона, вашего псевдоотца; вам мало быть гермафродитом, вы достаточно жестоки, чтобы, осмелюсь сказать, наставлять рога вашему покровителю!

– На что вы намекаете?

– Я ни на что не намекаю. Я всего лишь невинный наблюдатель.

Снова раздались смешки, но теперь их объектом стал Жорж.

– В сущности, почему вы бежите от свидания со смертью? – спросил Александр. – Если я правильно понимаю, бегство – фамильное занятие вашей семьи.

– Как это? – возмущенно вскричал Жорж.

– Ведь ваш отец был одним из заговорщиков, готовивших бегство Людовика Шестнадцатого и Марии-Антуанетты, прежде чем их задержали в Варенне?

– Это верно, но мой отец не имеет ничего общего с этим делом.