Читаем Так, наверное, не бывает… полностью

Где, когда

Где еще мы когда-нибудь встретимся?И увидев навстречу рванем.Может случай внезапно прицелитсяИ запустит стрелу и сведет?Мы упрямо забыть постараемсяЯвки, голос, пароль, адреса,Но опять это все вспоминается,Стоит ветру подуть в паруса.Может быть на тропе возле озераВдруг увижу сидящей тебя?И опять все взорвется, что вроде быУспокоилось снова губя.Это сложно, наверное, забыть,У меня пока не выходит.Так и будешь внутри где-то быть.Правда в жизни и это проходит.

Как вчера

Прислали SMS-ку о погоде —Давление, градусы и пасмурно с утра.Из головы лишь фраза не уходит«По ощущениям будет как вчера».А кто «вчера» забыл благополучно,Им кажется все заново с утраНо бог мой, как же с ними скучно.Для них ведь правильно, чтоб было как вчера.И телек как вчера – критерий веры,И чтобы разделить своих-чужих.И в нем не чувствуется в горле запах серы,И весело, когда стреляют «в них».Не хочется смотреть им на помойки,Где старики швыряются с утра.И все твердят так оловянно, стойко:«– Вы в 90-е хотите, как вчера?»Вчера прожи́то, может лучше в завтра?И не копировать совок, как фраера.Как в стенах старого замшелого театра.И чтоб не было больше, как вчера.

Нас научили

Нас как-то научили не любить.Быть меркантильно-серыми слоями,Болтать о том, чему уже не бытьНе смотрим мы наверх в глубокой яме.Где нам почти не видно ничего,И слышно здесь почти одни приказы.И я боюсь здесь только одного,Что стану частью чертовой проказы.И перестану думать о своем.И знать, что хорошо, а что не очень.И стану тоже как бы не причемКак смысл потерявшись между строчек.

В ноябре

В ноябре так бывает – все серо.Листья сморщились в холода.Тишина в ожиданье оделась,Она здесь, не ушла никуда.Свитер теплый, наверное, надолгоБудет плечи твои согревать.Ты, грустя у камина умолкла,Как подснежник весны села ждать.В нашей тихой спокойной берлогеНезаметно ноябрь пройдет.Нам тепло от прихода немногих,Кто в такую погоду придет.

Шарик

Ты отпустила в небо шарик,Наверное, счастье загадав.Конечно он тебе подаритВсе чтоб ты счастлива была.Он долетит до места в небе,Где счастья склад и скажет им,Что ты внизу и там отменятДожди над городом твоим.На том небесном складе счастья,На бесконечных полках онНайдет все целое и частиИ склеит, и доставит в сон.А ты, поймав во сне посылку.С улыбкой будешь в снах летать.И будут там признанья пылкиВо сне ведь счастье не проспать.

Дворник

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Движение литературы. Том I
Движение литературы. Том I

В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).

Ирина Бенционовна Роднянская

Критика / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия