Такое долгое странствие

– Откуда у тебя деньги, Темул?

– Крысыкрысымертвыемуниципальные крысы.

Ну конечно.

– Все в порядке, – сказал Густад Гуляму Мохаммеду. – Я отведу его домой.

Темул бросился собирать монеты.

– Чаало[229], все марш по своим комнатам! – приказал Гулям. – Тамааша[230] окончена.

Женщины разбрелись, за исключением двух, оставшихся помогать Темулу собрать деньги.

Когда они пошли к паанвале Пирбхою, Темул сунул ладонь в руку Густада. Пирбхой уже знал про заварушку в Доме и согласился присмотреть за Темулом, пока Густад не закончит свои дела.

* * *

– Я уже сказал вам, что жизнь Билибоя в опасности.

– Сначала вы сказали, что он в тюрьме, потом – что его жизнь в опасности.

«За кого он меня принимает?» – мысленно возмутился Густад.

– Я понимаю, что вы расстроены, мистер Нобл, – терпеливо продолжил Гулям. – Но пожалуйста, постарайтесь понять. Здесь замешаны люди с самого верха. Они могут сделать с Билибоем все, что захотят. В этой стране законы не распространяются на тех, кто наверху, вы же знаете.

– Ну, и что я могу сделать?

– Прежде всего деньги нужно отправить обратно.

– Разумеется. Но я уже положил на счет половину из них. Остальные пятьдесят пачек вы можете получить в любой момент.

– Нет, мистер Нобл, нужно все. Заберите вторую половину, если вы уже ее депонировали. – Теперь его голос звучал резче.

– А вы отдаете себе отчет в том, насколько сложно класть на счет и снимать со счета такие крупные суммы? Как это опасно. Это ведь нарушение закона.

– Но это лучше, чем перелом костей, мистер Нобл.

«Это чьи кости он имеет в виду? – мелькнуло в голове у Густада. – И какой у этого мерзавца равнодушный голос».

– А вы отдаете себе отчет в том, как все это опасно для Билибоя? – продолжал между тем Гулям. – Чтобы заставить его сказать, где деньги, они применяют свои обычные методы. И единственная причина, по которой он им ничего не говорит, это нежелание навлечь беду на своих друзей.

И чему из этого можно верить? Как вообще можно теперь доверять ему или Джимми?

– Сейчас Билибой заключил с ними соглашение, – не останавливался Гулям. – Если деньги будут возвращены в течение тридцати дней, они больше не станут задавать ему никаких вопросов.

«Почем мне знать, что этот ублюдок не возьмет деньги и не скроется с ними? Но что, если Джимми действительно пытают?»

– Тридцать дней. Это невозможно. Я могу изымать только по одной пачке в день.

– Изымайте по две, мистер Нобл. – Внезапно на его лице появилась улыбка. – Иначе мне придется ограбить ваш банк. – Так же внезапно улыбка исчезла, а голос снова стал источать яд. – Чтобы помочь Билибою, я сделаю все, что потребуется. У вас тридцать дней, чтобы вернуть весь пакет.

Густад еще раз попробовал возразить, но этот человек был твердым как сталь.

– Если деньги не будут возвращены вовремя, все обернется очень плохо для всех нас, мистер Нобл.

Проклятый ублюдок. Я мог бы раздавить его одной рукой, но он знает, что я не посмею.

Они назначили дату возврата денег.

– Но если вы будете готовы раньше, – сказал Гулям, – приходите сразу же. Я буду здесь каждый вечер. – Он проводил Густада до двери. – Так, говорите, кто-то подкинул мертвую кошку и мертвую крысу под ваши кусты?

– Да.

«Одной рукой», – продолжало крутиться в голове Густада.

– Надеюсь, вы поймаете злоумышленника, кем бы он ни был, – сказал Гулям.

Когда Густад спускался по лестнице, большинство дверей были закрыты. Оживленный бизнес. Из магнитофона неслась другая песня – о бессмертной любви, длящейся больше столетия, длящейся вечно: «Sau saal pahalay, mujay tumsay pyar tha, mujay tumsay pyar tha, aajbhi hai, aur kalbhi rahayga…»[231] Мелодия была сладкой, как сироп, и сочилась ностальгией. «У меня не остается другого выхода, – думал Густад. – Придется забирать деньги. И подвергать риску бедного Диншавджи».

Пирбхой сообщил ему, что Темул ушел.

– Не беспокойтесь, с ним ничего не случится. Бедняга пытался объяснить мне, что произошло, но он говорит слишком быстро. Я дал ему паан для сокращения «соковыделения».

II

Мисс Кутпитья не могла объяснить рецидив болезни Рошан, не осмотрев лайм и чили. Поэтому Дильнаваз сходила и принесла эти нейтрализаторы дурного глаза.

– Да, – сказала мисс Кутпитья. – Да, именно то, что я думала. Посмотрите сюда. Знаете, что обычно делается с желтым лаймом?

– Он становится коричневым, мягким и начинает неприятно пахнуть.

– А теперь посмотрите на этот, – победоносно провозгласила она. – Твердый как камень и черный как дьявол! И вообще никакого запаха.

Дильнаваз ощутила холодный сквознячок, проникший в коридор. Мисс Кутпитья тем временем демонстрировала ей необычное поведение перцев чили, которые, вместо того чтобы покраснеть, оставались зелеными, как сатанинские изумруды. Она перебирала их, словно бусины на четках.

– Это дает нам представление о том, сколько зла может причинить дурной глаз. Бедной девочке досталось по полной. – Она понюхала перцы. – К счастью, от этого нетрудно избавиться. Семи штук хватит.