Талтос

«Необходимо принять решение, — думал он, садясь на пассажирское сиденье и прочно закрывая дверь. — Ты собираешься быть безучастным зрителем и позволить этому великану убить Стюарта Гордона? Ты великолепно знаешь, что не сможешь это позволить. Ты не способен хладнокровно наблюдать, как кого-то убивают. Это немыслимо. Единственный раз, когда ты стал свидетелем убийства, все произошло так быстро: курок щелкнул, и ты даже не успел перевести дыхание.

Конечно, ты сам убил троих людей. А этот недостойный подонок, этот сумасшедший, который заявляет, что держит в заключении богиню, убил Эрона».

Они выезжали из маленькой деревушки, уже почти исчезнувшей в сгущающихся тенях. Каким нежным, каким ухоженным, каким мягким показался им окружающий пейзаж. В другое время он попросил бы остановиться, чтобы они смогли полюбоваться им, пройти пешком вдоль дороги.

Обернувшись в сторону, он с удивлением заметил, что Роуан наблюдает за ним. Ее поза — она сидела боком, положив ноги на сиденье прямо позади него, — очевидно, была задумана, чтобы наблюдать за ним. Разумеется, ее полуобнаженные ноги выглядели великолепно, но что из того? Она подобающим образом натянула юбку. Теперь виднелась всего лишь часть бедра, обтянутого модным сверкающим нейлоном.

Он протянул руку вдоль старой кожаной обшивки и положил ладонь на ее плечо, против чего она не возразила, спокойно взглянув на него огромными таинственными серыми глазами и одарив его чем-то гораздо более интимным, чем простая улыбка.

Он избегал ее все то время, пока они находились в деревне, но теперь удивлялся своему поведению. Почему? Действуя импульсивно, он решил сделать что-нибудь грубое, вульгарное.

Он наклонился, дотянувшись рукой до ее затылка, и быстро поцеловал ее, после чего снова откинулся на сиденье. Она могла избежать этого, но не уклонилась. И когда ее губы прикоснулись к нему, он ощутил острую мгновенную боль, затем жар, который становился все интенсивнее. «Люблю тебя! Боже милостивый, дай мне возможность испытать это еще раз!»

И не раньше, чем Майкл осознал грубость этого поступка, он понял, что не разговаривал с ней вообще, а говорил сам с собой.

Он откинулся назад, глядя через ветровое стекло, наблюдая, как сгущается тьма на небе, которое быстро утрачивало последнее фарфоровое свечение, потом склонил голову набок и закрыл глаза.

Ничто не могло остановить Роуан от безумной влюбленности в это создание, которое не станет больше требовать от нее чудовищных детей, — ничто, кроме брачных клятв и ее воли.

И Майкл осознал, что не уверен ни в том, ни в другом Возможно, к нему никогда больше не вернется эта уверенность.

Через двадцать минут стало темно. Свет от их фар с трудом пробивался сквозь тьму, и они могли быть на любой автостраде, в любой точке мира.

Наконец Гордон заговорил. Следующий поворот направо и потом, практически сразу же следом за ним — поворот налево.

Машина свернула в лесную чащу, в гущу темных высоких деревьев — кажется, в смесь берез и дубов и даже нескольких цветущих фруктовых деревьев: он не мог разглядеть их четко. Попадая под свет фар, цветы выглядели розовыми.

Вторая дорога была грунтовая. Деревья попадались все чаще. Быть может, то были остатки какого-то древнего леса, нечто вроде огромных лесных массивов, когда-то плотно заселенных друидами. Такие леса когда-то занимали половину Англии и Шотландию, а возможно, и всю Европу — леса, через которые прорубался Юлий Цезарь, ведомый безжалостной убежденностью, что боги его врагов должны или бежать от него, или погибнуть.

Луна светила ярко. Он увидел маленький мостик, когда они к нему приблизились, а за ним оказался другой поворот — и они подъехали к берегу маленького тихого озера. Далеко за водной гладью возвышалась башня, которой, возможно, владели еще норманны. Вид был настолько романтический, что, несомненно, поэты прошлого столетия сошли бы с ума от восторга, окажись они в этом месте, подумал он. Возможно, они даже сами и возвели эту башню, и она была одной из тех прекрасных подделок, которые попадаются повсюду, так как; недавно возродившаяся любовь к готике повсеместно преобразила архитектуру и стиль.

По мере того как они, постепенно объезжая вокруг озера, приближались к башне, Майкл получил возможность осмотреть ее с более близкого расстояния. Он понял, что это была круглая норманнская башня, довольно большая, возможно в три этажа, заканчивающаяся парапетной стенкой с бойницами. Окна были освещены. Нижнюю часть здания окружали деревья.

Да, это была именно норманнская башня. Он много повидал таких в свои студенческие годы, странствуя по туристским дорогам Англии. Возможно, во время каких-нибудь каникул, которые теперь уже не мог вспомнить, он даже видел именно эту башню.

Теперь ему так не казалось. Озеро, гигантское дерево слева — все это было почти совершенно. Теперь он смог разглядеть фундамент большего здания, возвышающегося над рухнувшими под воздействием дождей и ветров обломками. Несомненно, дальнейшее разрушение здания завершили спутанные заросли дикого плюща