Талтос

— Тогда — на Первую улицу, и я не желаю слышать больше ни одного слова. Там ведь есть комната для гостей, не так ли? Я остановлюсь в ней. И я хочу, чтобы вся эта перепалка прекратилась. Мы сможем заняться поисками собственного безопасного жилища на досуге. Кроме того, я хотела бы посмотреть на этот дом. Хочу увидеть дом, построенный ведьмами. Неужели вы обе не понимаете, до какой степени мое существо и сама судьба связаны с ним, с этим домом, которому предназначено было увековечить существование гигантской генетической спирали? Ведь если бы мы сорвали большую часть этой туманной сентиментальной чепухи, стало бы совершенно очевидно, что Стелла, Анта и Дейрдре умерли, чтобы я смогла жить, а наивные, несбыточные мечты дьявольского призрака, Лэшера, воплотились в таком перевоплощении, которого он просто никогда не смог бы предвидеть, но которое определило мою судьбу. Я жажду жизни, я жажду занять в ней достойное положение!

— Ладно, — сказала Мона, — но ты должна вести себя тихо. Тебе нельзя разговаривать с охранниками и не смей говорить снова по телефону!

— Да уж, стоит посмотреть, как ты вцепляешься в трубку, когда звонит телефон, — согласно кивнула Мэри-Джейн. — Любой телефон вообще, даже если звонит псих какой-то.

Морриган пожала плечами.

— Вы до сих пор не можете осознать, что каждый день приносит мне гигантское количество открытий. Я уже не та девочка, какой была два дня назад!

Внезапно она вздрогнула, тихо застонала.

— Что случилось? Тебе плохо? — спросила Мона

— Воспоминания… Они вдруг всплывают… Мама, включи, пожалуйста, магнитофон? Понимаешь, происходит что-то очень странное: они внезапно ослабевают, а некоторые остаются, словно исходят от великого множества людей — таких же, как я. Ты понимаешь? Я вижу Эшлера глазами множества людей… Долина совсем такая же, какой она описана в документах Таламаски, я знаю это. Доннелейт. Я слышу, как произносит это слово Эшлер.

— Говори громче, — попросила Мэри-Джейн, — чтобы я тоже могла слышать.

— Снова воспоминания об этих камнях. Мы живем еще не в долине, мы где-то возле реки, и люди волокут камни, передвигают их, используя бревна в качестве катков. Говорю вам, нет ничего случайного в этом мире, природа сама достаточно разнообразна и неуправляема, так что все происходит почти неизбежно. На первый взгляд это может показаться совершенно бессмысленным, но я хочу сказать следующее: после хаоса и страданий, после сопротивления и открытого неповиновения ведьм наступит момент, когда семья должна превратиться в общую семью человеческих созданий и Талтосов. Чрезвычайно странные чувства охватывают меня. Я должна поехать туда, повидать это место. И долина. Круг меньше, но он тоже наш. Эшлер освятил оба круга, и звезды сейчас расположились в небесном пространстве соответственно зимнему периоду. Эшлер хочет, чтобы мы укрылись в лесной чаще, чтобы лес скрыл нас от враждебного мира. Я устала. Мне хочется заснуть.

— Только не бросай руль, — сказала Мэри-Джейн, — опиши нам этого человека, Эшлера, еще раз. Всегда ли он выглядит одинаково? Я хочу сказать, в обоих кругах и оба раза?

— Мне кажется, сейчас я заплачу. Я продолжаю слышать музыку. Мы должны будем танцевать, когда приедем туда.

— Куда?

— На Первую улицу… Куда угодно. В долину… На равнину… Мы должны танцевать внутри круга. Я вам покажу, как надо. Я буду петь песни. Вы знаете? Что-то ужасное случилось с моим народом, и не однажды. Смерть и страдания стали обычными явлениями. Только самые искусные избежали этого; самые мудрые поняли, что такое человеческое создание на самом деле. Остальные пребывают в ослеплении.

— Только у него одного есть имя?

— Нет, просто он был единственным, чье имя знали все, буквально все. Подобно магниту, он вызывал эмоции у каждого. Я не хочу, чтобы…

— Не принимай все это так близко к сердцу, — сказала Мона. — Когда мы туда приедем, ты сможешь описать заново то, что видела, а сейчас успокойся, не волнуйся. До их прибытия еще целых два дня.

— И какой стану я к тому времени?

— Я знаю, кто ты есть, — ответила Мона, — я знаю, какой ты была, когда находилась во мне. Ты — это я и Майкл, и нечто еще — могущественное и невиданное. А кроме того, в тебе есть частичка каждой из ведьм.

— Говори, милая, — сказала Мэри-Джейн. — Расскажи нам о нем и обо всех, кто делает маленьких куколок из мела. Мне хочется послушать, как они хоронят куколок у подножия камней. Ты помнишь, что ты рассказывала?

— Думаю, что помню. Эти куклы были с грудями и пенисами.

— Вот как? Об этом ты прежде не упоминала