Талтос

Я обдумал этот вопрос и решил пройти мимо. Впереди меня ждало длительное путешествие. Отдыхать было еще слишком рано. Мне захотелось поскорее выбраться отсюда. Я уже намеревался отправиться в путь и обогнуть эту часть склона, когда какой-то голос окликнул меня.

Это был женский голос, очень тихий, и я не смог определить, откуда он исходит, и лишь сумел разобрать слова;

— Эшлер, я ждала тебя.

Я обернулся в одну сторону, потом в другую. Темнота действовала на нервы. «Маленький народ? — подумалось мне. — Одна из их женщин решила соблазнить меня?» И я отправился дальше. Но голос позвал снова, нежный как поцелуй:

— Эшлер, король Доннелейта, я жду тебя.

Я посмотрел на старую лачугу с мерцающими огоньками, едва различимую в тусклом свете, и увидел стоящую женщину с рыжими волосами и очень бледной кожей. Она была человеческим существом и ведьмой; от нее исходил очень слабый запах, возможно свидетельствующий о том, что в ее жилах течет частичка крови Талтосов.

Мне следовало идти дальше. Я понимал это. От ведьм всегда можно было ждать неприятностей. Но эта женщина была очень красива, а в полутьме глаза сыграли со мной скверную шутку, и мне показалось, что она чем-то напоминает нашу погибшую Жанет.

Пока она приближалась ко мне, я заметил, что у нее строгие зеленые глаза Жанет, прямой нос и губы, словно вырезанные из мрамора. У нее были такие же маленькие округлые груди и длинная, грациозная шея. Добавьте ко всему этому прекрасные волосы, к которым Талтосы всегда проявляли слабость.

— Чего тебе нужно от меня? — спросил я.

— Подойди и ляг со мной, — отвечала она. — Заходи в мой дом. Я приглашаю тебя.

— Ты очень глупа, — сказал я. — Ты знаешь, кто я такой. Лягу с тобой — и ты умрешь.

— Нет, — возразила она. — Не я. — И она засмеялась, как многие ведьмы смеялись и до нее. — Я рожу от тебя гиганта.

Я качнул головой.

— Ступай своим путем и будь благодарна, что я не так легко поддаюсь искушениям. Ты прекрасна. Найдется другой Талтос. Кто здесь защищает тебя?

— Войди, — сказала она, — войди в мой дом.

Она подошла ближе, и в слабых лучах света, проникавшего сквозь листву, золотистого света угасающего дня, я увидел белоснежные зубы и округлые груди, просвечивающие сквозь тонкую кружевную блузу, на которой был туго затянут кожаный пояс

«Что же, если я лягу с ней и просто приложу губы к ее грудям, это никому не принесет боли, — подумалось мне. — Но ведь она ведьма. Почему я разрешаю себе даже думать об этом?»

— Эшлер, — сказала она, — мы все знаем твою историю. Я знаю, что ты король, предавший свое племя. Не хочешь спросить духов пещеры, как можно было бы получить прощение?

— Прощение? Только Христос может простить мои прегрешения, дитя, — ответил я. — Прощай.

— Какой силой обладает этот Христос, чтобы изменить проклятие, которое Жанет наложила на тебя?

— Не издевайся надо мной! — вскипел я. Я желал ее. И чем больше сердился, тем меньше заботился о том, что с ней будет.

— Пойдем со мной, — вновь пригласила она. — Выпьешь настой, который стоит у меня на огне, а потом пойдем в пещеру, и ты увидишь духов. Они знают все, король Эшлер.

Она подошла к лошади, положила свою руку на мою, и я почувствовал, как во мне разгорается желание. У нее были колдовские пронзительные глаза, и казалось, что на меня смотрит Жанет.

Не успел я собраться с мыслями, как она помогла мне спешиться, и мы уже вместе пробирались сквозь заросли папоротника и самбука.

Маленькая хижина показалась мне гнусной и пугающей. В ней не было окон. Над огнем на минном вертеле висел чайник. Но постель была чистая, застеленная искусно вышитым полотном.

— Достойно короля, — сказала она

Я огляделся вокруг и увидел темную открытую дверь — напротив той, через которую мы вошли.

— Это тайный вход в пещеру, — пояснила она и, внезапно поцеловав мне руку, потянула меня к постели. Попутно женщина сняла с огня чайник и налила из него отвар в грубую глиняную кружку. — Выпейте, ваше величество, и пещерные духи будут видеть и слышать вас.

«Увижу и услышу ли их я? — подумалось мне. — Не знаю, ибо только Богу известно, что она положила в этот отвар. Быть может, травы и масла, которые доводят ведьм до исступления, после чего они начинают танцевать, как Талтосы под луной. Мне рассказывали о таких проделках».

— Пей, он сладкий, — сказала она.

— Ладно, — кивнул я. — Он пахнет медом.

Глядя в кружку, я решил, что не стану пить ни капли. Я видел, что она улыбается, и, улыбнувшись в ответ, осознал, что поднял кружку и внезапно отпил из нее большой глоток. Я закрыл глаза.

— Что будет, если в нем действительно какое-то волшебство? — изумленно прошептал я, чувствуя, как постепенно погружаюсь в сон.

— А теперь ложись со мной, — сказала она.

— Ради тебя же самой, не стоит делать этого, — ответил я, но она уже сняла с меня меч.