Талтос

— Это кровь признания виновности, — сказал Марклин. — Мы отправимся к Святому источнику после обеда, но еще до темноты. Обещаю вам это.

Они поехали вниз с холма — все вместе.

8

Майкл сказал Клему, что хочет выехать через передние ворота. Он вынес на улицу свои небольшие плоские чемоданы. Их было всего два — один с вещами Роуан, другой — с его собственными. Они уезжали не на отдых, и им не требовались дорожные сундуки и складные саквояжи для платьев. Он заглянул в свой дневник, прежде чем закрыть его. Это было пространное изложение его философской системы, написанное ночью, во время празднования Марди-Гра, еще до того, как он не смог бы даже представить себе, что позже его разбудят жалобные звуки граммофонной пластинки и пред ним предстанет видение Моны в виде танцующей нимфы в белом ночном халате. Бант в волосах, благоухание теплого хлеба, свежего молока и земляники.

Нет, сейчас нельзя думать о Моне, надо ждать телефонного звонка из Лондона.

Кроме того, в дневнике был отрывок, который ему хотелось перечитать:

«Я полагаю — и я верю в это, — что в конечном счете мир в душе можно обрести даже перед лицом ошеломляющего ужаса и тяжелейших потерь. Его можно обрести, если верить в перемены, в волю и в случай. Веря в самих себя перед лицом превратностей судьбы, в трудных обстоятельствах мы чаще поступаем правильно, нежели проявляем малодушие».

Шесть недель прошло после той ночи, когда в болезни и печали он записал эти сентиментальные строки. Он оказался пленником в этом доме, тогда и теперь, вплоть до этого самого момента.

Он закрыл дневник, положил его в кожаную сумку, которую зажал под рукой, и поднял чемоданы. Он спустился по лестнице, несколько обеспокоенный, так как руки были заняты и он не мог держаться за перила. Но напомнил себе, что теперь не испытывает ни приступа головокружения, ни проявления слабости в любой другой форме…

А если он был не прав, что же, лучше умереть в действии.

Роуан стояла на веранде, разговаривая с Райеном, и Мона была тоже там, со слезами на глазах всматриваясь в Майкла с прежней преданностью. Одетая в шелк, она выглядела столь же изумительно, как и во всем другом; и, когда он смотрел на нее, видел то же, что видела и Роуан, то, что он когда-то увидел, впервые встретив Роуан: юные выпуклости грудей, яркий румянец на щеках и блеск в глазах Моны, а также свойственную только ей ритмику едва уловимых движений.

Мое дитя.

Он поверил ей, когда она сказала о своей беременности. Он будет беспокоиться о чудовищах и генах, когда это будет необходимо. Он будет мечтать о сыне или дочери, когда такая возможность станет реальностью.

Клем быстро подхватил чемоданы и вынес их через открытые ворота. Майклу нравился этот новый водитель гораздо больше, чем предыдущий: ему пришелся по душе его добродушный юмор и разумное отношение к реальной действительности. Он напоминал музыкантов, которых Майкл знавал когда-то.

Багажник машины был закрыт. Райен расцеловал Роуан в обе щеки.

Только теперь Майкл услыхал голос Роуан:

— …Любое, что ты в дальнейшем сможешь сообщить мне.

— Только то, что такая ситуация не продержится долго, — попытался успокоить ее Райен и тут же с волнением в голосе добавил — Но ни на миг не думай, что можно без риска отпускать охрану. И не оставляй Мону одну, ни при каких обстоятельствах.

— Можете приковать меня цепями к стене, — пожав плечами, предложила Мона. — Так нужно было бы поступить с Офелией, чтобы она не утопилась.

— С кем? — переспросил Райен. — Мона, до сих пор я и в самом деле хорошо справлялся со всем, если учитывать, что тебе тринадцать лет, и…

— Не горячитесь, Райен, — сказала она, — никто не понимает это лучше меня.

Мона рассмеялась вопреки собственным намерениям, Роуан стояла молча, озадаченная, внимательно всматриваясь в нее. То был момент, на который Майкл и рассчитывал. Он не мог вынести долгое прощание Мэйфейров. Райен также чувствовал себя достаточно сконфуженным.

— Райен, я свяжусь с тобой, как только будет возможность, — сказал Майкл. — Мы встретимся с людьми Эрона. Узнаем все, что сможем. Ступайте в дом.

— Послушайте, вы можете сказать точно, куда направляетесь?

— Нет, этого я сказать не могу, — ответила Роуан. Она отвернулась и пошла прямо к воротам.

Внезапно Мона, стуча каблучками вниз по ступеням, побежала за ней, обвила руками ее шею и поцеловала

На миг Майкл испугался, что Роуан никак на это не отреагирует, что она будет стоять как статуя или воспримет это отчаянное объятие равнодушно. Но случилось нечто совершенно неожиданное. Роуан крепко прижала к себе Мону, поцеловала ее в щеку, а затем погладила по волосам и приложила руку ко лбу.

— У тебя все будет хорошо, — сказала Роуан. — Поступай так, как я тебе сказала.

Райен последовал за Майклом вниз по ступеням.

— Не знаю, что и сказать, но хочу пожелать вам удачи, — сказал Райен. — Я хотел бы, чтобы ты рассказал мне больше обо всем этом и о том, что вы действительно собираетесь делать.

— Скажи Беа, что нам пришлось уехать, — сказал Майкл. — Я не мог бы рассказать другим больше, чем должен ты.