Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию

Еще одним дискурсом социокультурного свойства является гендер. Как представление о социокультурных статусах мужчины и женщины, данное понятие касается таких аспектов литературы, как история «мужского» и «женского» авторства, специфика «мужского» и «женского» письма, особенности репрезентации «мужского» и «женского» в художественных текстах, проблема ориентации на определенный пол читателя (см. [Западное литературоведение XX века 2004: 96–97]).

С танатологической точки зрения интересна, но чрезвычайно сложна для исследования гипотеза о различном изображении смерти писателями-мужчинами и писателями-женщинами (см., например, [Bassein 1984]). В частности, наблюдается разница в видах смерти, закрепленных за мужчинами и женщинами в истории цивилизации, к примеру гибель на войне и дома[104]. Более высокий статус мужчины в обществе обусловил более частое изображение его кончины и, соответственно, репрессивное вытеснение мотива смерти женщины, особенно рефлексии по ее поводу, за пределы литературы. Вместе с тем с женским началом в культуре регулярно связывался образ самой смерти[105], женщина объявлялась причиной гибели мужчины[106], что по-разному оценивалось в обществе.

Если говорить о различии «мужского» и «женского» письма, то характерная для «феминности» повышенная эмоциональность проявляется и при изображении танатологических мотивов. Речь идет не столько о стойкости восприятия собственной кончины, сколько о реакции на чужое умирание, обусловленной соответствующими психологическими стереотипами (женщина плачет, мужчина сдерживается). В лирике А. Ахматовой и М. Цветаевой мотив смерти постоянно граничит с экзистенциальным ощущением мира и жизни лирических героинь, является характерным компонентом их коммуникации с мужскими адресатами («Уйдешь, я умру…»), создавая особый эффект «надрывности» и «исповедальности». Особенности «женского» чтения учитываются в литературе «для женщин», входящей в состав массовой культуры и отвечающей ее установкам.

Однако, на наш взгляд, гендерные исследования носят пока что гипотетический или политический характер. Невозможно утверждать, является ли повышенная эмоциональность чертой «женского» типа письма или индивидуально-авторского идиостиля[107], который также выполняет дискурсивные функции, влияя на создание и восприятие семантики и поэтики литературного произведения[108]. В этом свете фигура Л. Толстого ограничивает сферу особых танатологических смыслов и способов репрезентации, отличающихся от элементов такого же рода в творчестве Ф. Достоевского или P. М. Рильке. Так возникают индивидуальные литературные (художественные) танатологии.

В заключение следует отметить, что в этом месте мы переходим от проблем семантики и поэтики к проблемам прагматики. С одной стороны, жанровые, стилевые, национальные, гендерные, индивидуально-авторские художественные парадигмы-дискурсы имеют надтекстовый и интертекстуальный характер, обусловлены историческими и социальными факторами, многие из которых имеют внелитературную природу. С другой – созданное на пересечении этих дискурсов произведение начинает влиять на них, формировать их и легитимизировать их существование. Оно начинает функционировать в реальном мире, вырабатывать к себе отношение общества (читателей, других авторов, цензоров) и даже оказывает воздействие на его жизнь. Наиболее ярким примером реализации прагматики танатологических мотивов, безусловно, является феномен «вертерианства» в европейской культуре Нового времени.

2.7. Резюме

Танатологический мотив как знак можно охарактеризовать с трех сторон: семантической, синтактической (поэтической), прагматической. Вторая глава была посвящена проблемам танатологической семантики и поэтики.

1. Исследование семантики художественного текста опирается на герменевтическую традицию с ее понятиями интерпретации, интроспекции, эмпатии и герменевтического круга. В русле поздней герменевтики мы говорим о приоритете конструирования смыслов реципиентом по отношению к реконструкции, об ограничении герменевтического круга через «предпонимание» исторически обусловленных «предрассудков». Семантический анализ танатологических мотивов традиционно входит в сферу историко-литературных исследований и направлен на определение круга значений указанных элементов в том или ином произведении, в художественном мире того или иного писателя.

Семантика танатологического знака обладает определенной структурой, в которую входят архисема, дифференциальные и коннотативные семы. Она включает в себя не только смыслы, подразумеваемые нарратором (автором, персонажем), но и значения историко-антропологического, религиозного, этнического, общепсихологического и др. происхождения. Пересечение этих сем, смыслов и значений и формирует семантику танатологических мотивов.