Танец с Фредом Астером

№ 5 залаял, гоняясь за камешками, которые отскакивали на мокрый асфальт. Джослин отвел с лица намокшие пряди, с которых уже текло по щекам.

– Мы с тобой начинаем пованивать мокрой псиной, – заметил он, побросав камешки довольно долго. – Не в обиду тебе будь сказано, Номер пять.

Под конец – это была катастрофа, непонимание, смятение – окно почернело.

Дидо погасила свет!

Неужели она не слышала, как стучали о стекло камешки? Может быть, решила, что это капли дождя?

Нет, ошибки быть не могло. Она сделала это нарочно. Занавес. Отказ. Отлуп.

Вот чума!

Он вернулся несолоно хлебавши к себе в подвал, расстроенный и злой. И воняющий мокрой псиной.

– Не в обиду тебе будь сказано, Номер пять.

* * *

Дорогая моя сестренка!

Я видел первый американский подснежник. Сегодня в Центральном парке. Ты помнишь, как мы рвали их в саду мадемуазель Ле, чтобы подарить маме? И говорили, что принесли их из леса. Заявляю со всей ответственностью: американские пахнут так же, как французские.

Надеюсь, что у тебя всё хорошо. Здесь у меня ничего нового. Музыка, учеба, пансион, всё идет ни шатко ни валко.

Я задаюсь вопросом, можно ли задать тебе вопрос, который я очень хочу тебе задать.

С одной стороны, ты девушка. Ты могла бы просветить меня, что за загадки задают нам сфинксы, как-никак тебе подобные.

С другой, ты приняла решение любить дух, прости, Святой дух, и я не уверен, что ты еще в курсе этих дел.

Я хочу сказать, помнишь ли ты, например, какие у тебя были причины кокетничать напропалую и сводить с ума несчастных Шарля Дюшмена, Виктора Шантелу, Антонио Понтекорво, Франсуа-Оливье Шмидта… и многих других?

Помнишь ли ты хотя бы, были ли у тебя вообще причины?

Короче. Моя проблема – Дидо. Мы больше не видимся. И хуже всего, что я не знаю почему.

Это началось с Вермонта. Всю дорогу в машине с Космо она не раскрывала рта. Не сердилась, нет (во всяком случае, мне так кажется), скорее была чем-то озабочена и расстроена. Я всё время пытался поймать ее взгляд и не мог. Кажется, мне это так и не удалось.

С тех пор – тишина. Она избегает меня, не отвечает на мои звонки, не показывается, когда я прихожу, не реагирует даже на камешки, которые я бросаю в ее окно.

Я уже подумываю о худшем: пригласить ее на бейсбольный матч. Как видишь, я готов на всё, сестренка. Настоящая любовь должна быть способна на подвиги. В том числе поболеть за «Бруклин Доджерс» в матче-реванше против «Нью-Йорк Янкиз» в высшей лиге.

Я знаю, что ты мне сейчас ответишь: «Ты этой девушке надоел хуже горькой редьки, она хочет просто… бросить тебя. Спрячь свое самолюбие в карман и смирись».

Я наотрез отказываюсь даже рассматривать эту гипотезу. Потому что не вижу причин. Всё было прекрасно до Вермонта.

Что же произошло в этой головке?