Танец с Фредом Астером

– Может быть, и правда так будет лучше… любимая, – закончил он после паузы, когда Юдора была уже за дверью.

Стайнер медленно отвинтил крышку с баночки кольдкрема с таким видом, словно обезвреживал гранату.

– А что вы об этом думаете, Уиллоуби? – сказал он наконец.

Костюмерша тщательно расправила широкий шелковый халат с японской вышивкой.

– «Мое либидо коммунист»? – произнесла она без всякого выражения.

Он рассмеялся устало и благодарно. Она помогла ему продеть руки в рукава.

– Но что скажете вы? – настаивал он.

– Что вы, вне всякого сомнения, величайший актер Земли и окрест- ных галактик.

– Совершенно с вами согласен. Так что нас как минимум двое против Лоренса Оливье.

– Лоренс Оливье? Пф-ф-ф. Пигмей рядом с его величеством Стайнером.

– Король голый, – сказал Ули зеркалу.

Он тепло сжал руку Уиллоуби.

– Дорогой, дорогой мой друг. Оставайтесь такой всегда.

– Я стараюсь, сэр. Вот только счета от косметички растут с каждым годом.

Уже направляясь к двери, она обернулась и бросила ему:

– Ручаюсь, вы не подумали, что это была просьба о прибавке жалованья? Напрасно. Это она и была.

Уиллоуби открыла дверь. На пороге стояла хорошенькая брюнетка с маленьким чемоданчиком в руке. Костюмерша вежливо посторонилась, пропуская ее.

– Барбара, – представилась брюнетка. – Я маникюрша.

Уиллоуби, обернувшись к Манхэттен, выразительно повела бровями и поспешила ретироваться.

– Сюда, прекрасный варвар! – тотчас преобразился неисправимый комедиант, и его волосатые пальцы вспорхнули. – Я хочу быть пленником ваших ручек. Пятнадцать минут, не больше.

Манхэттен тяжело вздохнула про себя и принялась наводить порядок в гардеробе, который, надо сказать, в этом отчаянно нуждался.

* * *

Малышка Лизелот рисовала цветными карандашами, сидя за столом. В этой изолированной комнатке в недрах «Кьюпи Долл» выстрелы из тира были едва слышны сквозь стены.

Рядом с ней стоял поднос со снедью: кувшин молока, пицца с глазуньей, шоколадный крем в чашечке, розовое яблоко.

Хэдли подошла к инвалидному креслу и накрыла колени малышки соскользнувшим одеялом. Та не подняла головы и продолжала рисовать.

– Много танцев у тебя сегодня купили? – спросила она.

– Немало. Завсегдатаи меня уже знают, я имею успех, вот так-то.

– А я тоже умею танцевать, – сказала парализованная девочка. – Я уже выучила много па. Я танцую их в уме.

Она раскрашивала оранжевым пятна на жирафе. На рисунке их было два, большой и маленький, в саванне. Маленький жираф прятался за кустом, видны были только его ноги.

– Ты не веришь мне. Честное слово, я умею танцевать.

– Я тебе верю. Все сначала учат па в уме.

Малышка наконец подняла свои черные пронзительные глаза.

– Если я долго-долго смотрю на картинку, то могу в нее войти, чувствую запахи, тепло, слышу, как шуршит трава…

– О! То есть, если ты захочешь, твой рисунок оживет.

Хэдли провела пальцем по контурам большого жирафа.

– Это же чудесный дар. Значит, сейчас ты гуляешь там, в Африке?

Девочка кивнула.

– Только я их не слышу. Жирафы немые.

– Тебе повезло, что ты можешь так путешествовать. Когда весь город тонет в тумане, вот как сегодня, хотела бы я тоже иметь этот дар. Ты бы нарисовала большой пляж, солнце и море, а я… нырнула бы в него.

С лукавой улыбкой Хэдли достала из сумочки три книги.

– А с романами ты тоже так умеешь? Войти внутрь? Почувствовать запахи?

Улыбнувшись еще хитрее, Лизелот ответила как по писаному:

– Это все могут, когда читают.

И она с жадностью впилась глазами в названия книг.

– Сказки Андерсена. «Дети капитана Гранта» Жюля Верна. «Аня… из Зеленых Мезонинов» Люси Мод Монтгомери.

– Это библиотекарша отобрала для тебя. Она сама их все читала.

Миссис Чандлер никогда не забывала приготовить для девочки стопку книг. Сегодня Хэдли задержалась из-за новой няни Огдена, и миссис Чандлер дождалась ее, закрыла библиотеку позже обычного, даже не сделав ей замечания.

– Ты не принесла «Крошку Доррит», я же просила.

– Кто-то ее взял. Миссис Чандлер просит извинить. Она обещала, что скоро мне ее даст. Надо бы вам когда-нибудь познакомиться. Она такая добрая, такая заботливая.

– Ты тоже добрая и заботливая.

– Наверно, потому что я тоже была библиотекаршей! – засмеялась Хэдли. – На каникулах. В городе, где я родилась.

– И ты могла читать все книги, какие захочешь?

– Надо читать много, иначе как же советовать людям?

Лизелот подумала немного.

– Когда-нибудь я тоже буду библиотекаршей.

Еще подумала.

– А почему же ты работаешь здесь? Тебе это больше нравится, чем быть библиотекаршей?

– Это… другое дело, – замялась Хэдли. – Мне нравится танцевать.

Девочка задумчиво потрогала обложку «Ани из Зеленых Мезонинов», рассматривая детали картинки.

– Я начну с этой, она на вид самая бриошная.

– ?..

– Это когда что-то мне очень-очень нравится.

– О! А если не нравится?

– Если не нравится, то бисквитное.

– Понятно. А моя юбка, например? Что скажешь?

– Цвет – бриошный. Длина – бисквитная.

Хэдли взъерошила темные кудряшки, скрепленные заколками с изображением Сиротки Энни[34].

– Ты ничего не поела. Тебе не хочется?

– Хочется. Очень.

– В чём же дело?

Девочка вздохнула и ответила мрачно: