Танец с Фредом Астером

Она наконец позволила себе взглянуть на двух человек, составлявших жюри. Казнить нельзя помиловать, где они поставят запятую? Она едва расслышала имена, когда их представляли.

Главным был темноволосый молодой человек лет тридцати; его ассистенткой – женщина постарше, с седой челкой, завитой по моде военных лет. Брюнет постоянно делал записи по ходу каждого выступления.

Пейдж давно закончила, а он всё продолжал что-то строчить. Потом не спеша отложил карандаш. Облокотившись о пюпитр, сложил ладони перед носом, так что Пейдж видела две половинки его лица.

У него были необычные глаза, ясные и темные одновременно.

– Зачастую, – прозвучал наконец его степенный голос, – актер забывает держать паузу. Он слишком спешит и боится бездействия. А между тем держать паузу не значит терять время впустую. Даже сидя без движения, мы не выходим из роли, мы всё равно играем. Можно ведь играть и без единого слова. Вы могли бы, мисс Гиббс, оставаться на сцене час, не произнося ни звука, но при этом выстроить суть конфликта между вашей Тельмой и Мортимером.

Пейдж ничего не поняла из того, что он сказал. Ее интересовало одно: это порицание?

– Я… я знаю, что иногда слишком тороплюсь, – сказала она. – Научиться держать паузу – моя цель, и я изо всех сил стараюсь ее достичь.

– Это вы молодец. Но вы путаете игру с возбуждением от игры. Ваши собственные эмоции с эмоциями вашей героини. Это совершенно разные вещи. Вы позволите дать вам совет, мисс Гиббс?

– Да… да, конечно, – жалко пролепетала Пейдж.

– Прежде чем выходить на сцену, займитесь стиркой, а еще лучше порубите дрова.

Голос был неизменно мягкий, но оглоушил ее, как удар молнии. Выпавшие из рук листки разлетелись по сцене. Пейдж присела на корточки, борясь с рыданиями. Ее сердце перестало биться, последние слова ее сразили. Она провалилась.

Пытаясь собрать пьесу, она чувствовала, что сама разваливается на кусочки.

Девушка не сразу услышала голос, раздавшийся за ее спиной из-за правой кулисы. Она подобрала последний листок, лежавший перед парой кожаных ботинок табачного цвета.

Взгляд Пейдж медленно переместился вверх, на их владельца. Он возвышался над ней, слегка всклокоченный, и внимательно на нее смотрел.

Лицо было приветливое и… удивительно знакомое, но Пейдж была слишком взволнована, чтобы задуматься, где могла его видеть.

– О, привет, Гэдж, – сказал брюнет за пюпитром совсем другим тоном. – Я и не знал, что ты здесь.

– Привет, Лестер. Я зашел повидать Бада, он уже здесь?.. Что касается этой девушки, ты совершенно прав. Она, судя по всему, и впрямь полна эмоций. Интересных эмоций. Но они слишком ее захлестывают.

– В точку, Гэдж. Я бы сказал, что девушка в них тонет. Отсюда и результат на сцене – невразумительный.

Всклокоченный – стало быть, его звали Гэдж – сощурился и подпер кулаком подбородок, словно хотел потеребить несуществующую бороду.

– Точно. Ты, конечно же, прав, Лестер. С таким талантом, как у нее, приходится нелегко. Он не дается в руки, чуть что – прячется, потому что у него есть вопросы к себе. Много, очень много вопросов. А между тем на его вопросы нет однозначного ответа. Все ответы верны и возможны, но…

Он замолчал, подыскивая слова. Атмосфера в зале изменилась. Этот новый человек, казалось, вбирал в себя, как большая река, бурные потоки коллективной энергии.

– У нас еще четырнадцать кандидаток на прослушивание, – сказал наконец Лестер уважительно и чуточку нетерпеливо.

– Думается мне, только одного мы можем ждать от мисс… мисс?..

– Гиббс, Пейдж Гиббс, – выдавила она из себя, ни жива ни мертва.

– …только одного и, по сути, главного…

– Чего, Гэдж?

– Чтобы мисс Гиббс доросла до своего таланта. Мы с тобой знаем, Лестер, что Актерская студия не может дать талант. Как, впрочем, и ни одна театральная школа.

Он всматривался в нее, так близко, что теперь она видела его черные брови и широкий нос крупным планом.

– Но мы можем заставить актера стать достойным таланта, который у него есть. А у этой девушки, мне кажется, есть, и большой.

Он ловко спрыгнул со сцены в зал и заговорил шепотом с двумя членами жюри.

Прижимая к груди листки, Пейдж так и стояла в нерешительности посреди сцены и чувствовала, как ее оценивают и препарируют восемнадцать недоумевающих и двусмысленных взглядов других кандидаток.

– Что ж, мисс Гиббс, – воскликнул Лестер, чуть поколебав непрошибаемую мягкость голоса, – вы слышали мнение мистера Казана[45]? Актерская студия готова помочь вам стать достойной таланта, который он в вас видит.

Пейдж покинула сцену на подгибающихся ногах, забыв поблагодарить. Она шла к коридору, сутулясь, придавленная вниманием всего зала к своей особе.

Забывшись, она столкнулась с какой-то девушкой. И узнала черные, полные огня глаза, являвшие великолепный контраст с белоснежными зубами.

– О Dio[46], просто не верится! Я всё слышала. Ты приглянулась самому Элиа Казану!

Анна Итальяно училась вместе с Пейдж в Школе драмы в Карнеги-холле. Она поступила в Актерскую студию несколькими неделями раньше.