Танец с Фредом Астером

– У вас есть монетки? Это для тети, которая выдает коньки, – объяснила она, крутя желтый бантик в косичке.

Все полезли в карманы. Джослин первым нашел мелочь и разменял ей доллар на монетки.

– Как тебя зовут?

– Дина. Как Дину Дурбин.

– И ты так же хорошо поешь, как она? – спросила Дидо.

Девочка замотала косичками и бантиками.

– Только папа хочет меня слушать, когда я пою. Но он говорит, это потому, что я его дочка, а он хороший папа.

Они заметили довольно молодого светловолосого мужчину ирландской внешности, который с улыбкой наблюдал за сценой со скамейки неподалеку. Очевидно, это и был папа с выносливыми ушами.

Малышка сказала «спасибо» и упорхнула, как воробушек. Отец на скамейке поблагодарил, приложив пальцы к полям шляпы. Можно было продолжить разговор.

Джослину хотелось больше узнать о списках. Откуда они берутся? Кто их составляет?

– Мистер Кларк. Он у нас типа государственного секретаря. Любую ассоциацию может объявить неблагонадежной. Надо ли уточнять, что по доносу? Но… – Пэт понизил голос, – его и ФБР информирует. ФБР внедряет всюду «кротов», чтобы собирать сплетни, а свидетелям на слушаниях платит.

– Если ассоциация считается диссидентской, – добавил Джеффри, – она может быть запрещена просто по решению мистера Кларка. А ее члены в таком случае оказываются под колпаком и должны держать ответ.

Джослин не верил своим ушам.

– Ответ перед кем?

– Перед работодателем, например. Который может их уволить. А если они не желают отказываться от членства, считай, уже вне закона. И их семьи тоже будут преследовать.

– Наш Комитет за свободу слова, к счастью, еще не попал в список мистера Кларка.

– Какой ужас, – вздрогнул Пэт. – Будь мы под колпаком, хоть в черном списке, хоть в сером, нам был бы заказан путь в университет. И наши родители лишились бы работы.

Джослину трудно было представить, как в «стране мисс Либерти» можно оказаться в каком-то сомнительном списке… чтобы попасть из него в другой, еще более мутный.

– Переходим к повестке дня! – напомнила Ронда. – Речь пойдет о нашей акции в поддержку легендарного, талантливого, несравненного… Ули Стайнера!

Она произнесла имя с таким придыханием, что даже ухо вылезло из-под шапочки.

– Ули Стайнер? – воскликнул Джослин. – Я его видел в «Доброй ночи, Бассингтон»!

Он благоразумно обошел молчанием тот факт, что был только на последнем действии, просочившись без билета в компании девушек в ночных рубашках[71].

– Кто из нас хоть раз не видел Ули Стайнера! – живо откликнулась Дидо. – Но даже будь он никому неизвестен, мы поддержали бы его во имя свободы слова и мысли. Кто хочет перечитать хронику гнусного Уолтера Уинчелла в «Бродвей Спот»?

Джослин уставился на свои коньки, брошенные на серую январскую траву. Задумчиво подтолкнул их ногой. Что же за двуликий Янус эта Америка?

Пэт читал вполголоса, так, чтобы слышать могли только они:

…был близко (даже очень близко) знаком с некой Влаской Чергиной, русской балериной, известной не только своими антраша, но и горячей симпатией к мистеру Сталину? Мы уже подчеркивали странное пристрастие Стайнера к авторам-смутьянам. Его выбор ролей в последнее время со всей очевидностью говорит о склонности к бунтарству. Но русская любовница на жалованье большевиков? Вот что раз и навсегда подрывает наше доверие! Вот что окончательно убеждает нас в сомнительности патриотизма Ули Стайнера. Ему придется объясниться. Мы ждем ваших доводов, мистер Ули Стайнер.

Пэт сложил газету.

– Ули Стайнер на афише театра «Адмирал». Пока.

– Недавно сообщили о его участии в передаче «Звезда после занавеса», – сказал Джеффри. – Я предлагаю поднять шум у студии в этот день.

– Передача будет записываться или пойдет в прямом эфире? Это важно.

– Я могу выяснить, – подняла руку Фэй. – Подруга детства моей сестры – хостесса в Эн-уай-ви-би.

– Только расспрашивай очень осторожно, – посоветовал Джеффри.

Фэй кивнула с немного испуганным видом, преисполнившись сознанием серьезности своей миссии.

– У Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности и ФБР есть картотека на триста тысяч имен, – прошептала она.

– Они этого не скрывают. Наоборот, трубят на всех углах! Чтобы держать нас в страхе.

– Триста тысяч граждан под колпаком, триста тысяч доносов, только потому что кто-то прочел книгу, кто-то подписал петицию еще до войны, а кто-то просто считает, что негры справедливо требуют равноправия.

– Триста тысяч? – повторил Джослин. – Черт…

– Список мистера Кларка в масштабе всей страны, – кивнула Дидо. – Но мы не боимся.