Танец с Фредом Астером

Фужеры словно слетели с неба на маленьком хрустальном ковре-самолете в руках у молодого официанта с очень добрыми голубыми глазами.

– Разрешите представить вам моего друга Оуэна, – сказал Эрни, энергично хлопнув официанта по плечу. – Мы только что познакомились. Оуэн в Нью-Йорке всего десять дней. Он приехал из Айовы.

– За каким бесом? – буркнула Шик.

– Из Огайо, сэр.

Кончиком мизинца Шик коснулась поверхности шампанского в бокале, потом мочки своего уха. Эчика едва заметно мигнула ей ресницами. Если Шик решила выступать в амплуа гадкой девчонки, вечер будет безнадежно испорчен. Гадкая девчонка уловила послание.

– Вам удалось найти хороший отель, Эрни? – спросила она, смягчившись.

– Тот, в котором я всегда останавливаюсь, закрыт на ремонт. Моя секретарша заточила меня в апартаментах «Плаза». Глупо же – апартаменты для одинокого холостяка, правда? Но мисс Попсайкл, видите ли, виднее. Она считает, что человек моего положения бла-бла-бла… Она также счастлива сообщить мне, что государственный секретарь провел две ночи в этих самых апартаментах.

– Мисс Попсайкл права, – сказала Шик. – Вы ведь не абы кто.

– Я нигде не бываю так счастлив, как в палатке на берегу Рэскадо, моей родной реки. Когда сплю под открытым небом. Ныряю в холодную воду, лазаю по горам… Ах.

На его лице было написано чистое блаженство. На лице Шик несказанное отвращение. Эчика спрятала улыбку в пузырьках шампанского.

– Видели бы вы, какого размера ванна, – продолжал он. – Государственный секретарь, надо думать, размещал в ней весь свой кабинет.

Шик отпила глоток и сочувственно поджала губки. Ее уму было непостижимо, как можно предпочитать ледяную речку и галечный берег в Кентукки комфортабельной ванной в апартаментах «Плаза».

– Расскажите нам про вашего таинственного гостя, – предложила она. – Кто этот Фергюс?

– Фергюсон Форд. Технический директор у «Шуйлера и Хармонда». Вы ведь знаете «Шуйлера и Хармонда»? Издательский дом.

– «Хэмонд и Шуйлер». Конечно, весь Нью-Йорк их знает, – сказала Шик, и в голосе ее невольно вновь прозвучали язвительные нотки. – Они издают… э-э… знаменитых писателей.

– Три Пулитцера, посмертный роман Марка Твена, неопубликованные путевые дневники Хемингуэя, – невозмутимо перечислила Эчика между двумя глотками шампанского. – В этом году они переиздали все романы Джейн Остин с комментариями известного профессора из Принстона.

Шик уставилась на нее, раскрыв рот. Потом – потому что не могла не оставить за собой последнее слово – сказала:

– Еще, кажется, календари у них шикарные.

Эрни восхищенно таращил глаза. Он поймал искусно наманикюренные пальчики Шик, стиснул их в своей большой ладони.

– Ого… Вы чертовски хорошо выбрали подругу, Фелисити. Хорошенькая – глаз не отвести, и вдобавок найдет о чём поговорить с моим молодчиком. А вы тонкая штучка.

Шик высвободила руку. Предлагая им по очереди блюдечко с орешками, Пробка искоса поглядывал на Эчику.

– Хотела бы я знать, на что он похож, ваш молодчик, – сказала та. – Какой он, этот Фергюс?

– Понятия не имею, – ответил он. – Я говорил с ним только по телефону. Он показался мне… обыкновенным.

– А что делает технический директор?

– Он занимается закупкой оборудования у «Шуйлера и Хармонда»… Простите, «Хэмонда и Шуйлера». Обеспечивает девятнадцать этажей мебелью, стеллажами, копиркой, стаканчиками для карандашей. Цель сегодняшнего вечера – предложить ему нечто… новенькое! – радостно сообщил он.

– Что же?

Эчика наклонилась к нему, чтобы лучше слышать.

А Шик подумала, что директор чего бы то ни было у «Хэмонда и Шуйлера», пожалуй, был бы для нее более подходящей кандидатурой, чем лесоруб из захолустья и турист-палаточник, торгующий пробковым деревом. Она с тоской представила себе, как Пробка отправляется на рыбалку в какой-нибудь кошмарной куртке от Abercrombie & Fitch в жуткую красную клетку, в шапке-ушанке, подбитой плюшем, в тяжелых ботинках на шнурках и ремешках… Бр-р… Она в глаза не видела вышеупомянутого Фергюсона Форда, но уже завидовала Эчике от всей души.

– Знаете доски объявлений, которые висят во всех конторах? Для циркуляров, памяток, фотографий, приказов и тому подобного?

– Да, – кивнула Эчика. – В театре на них вывешивают расписание репетиций и даты прослушиваний.

– Ну вот. А вы когда-нибудь пробовали забить гвоздь или кнопку в эти деревяшки?

– Боже милостивый, ни за что! – возмутилась Шик. – Ноготь сломаешь в два счета.

Она повела гранатовым кокетливо заостренным ноготком под носом у молодого человека.

– И придется тратить шесть долларов на «Красный гладиолус» от MaxFactor.

– А больно-то как! – весело добавила Эчика.

– Вот именно! А хуже всего их из дерева выдирать. Зато в пробковую доску острие входит как… в крем! И так же легко выходит. Но при этом держится сколько надо.

– Отличное изобретение, – согласилась Эчика.

– Увы, не мое. Но благодаря «Калкин Фэкториз» оно совершит настоящий прорыв. Пробка заменит дерево. Благодаря пробке…

– …и благодаря вам.