Танец с Фредом Астером

Там сидел другой мужчина, весь темный и тонкий, как муравей, положив ноги на стол. Он не поднял глаз, когда она вошла, занятый изучением четырех других кандидаток. Выстроившись у противоположной стены, приподняв юбки до бедер, они медленно поворачивались.

– Вы, слева, скажите: «Добро пожаловать в „Сторк“. Как приятно снова видеть вас в нашем клубе, графиня Дагмар Аронеанушеску!» – распорядился он.

– Как? – переспросила светлая блондинка.

– Отчетливо, пожалуйста.

– Хм. Добро пожаловать в «Сторк», как приятно видеть вас в…

– Снова видеть вас.

– …снова видеть вас, графиня Тамар Ранокасску.

– Следующая. То же самое.

– Мне сказать фразу? – спросила темная шатенка.

– Если можете.

– Если вы мне ее напомните.

– Добро пожаловать в «Сторк». Как приятно снова видеть вас в нашем клубе, графиня Дагмар Аронеанушеску.

– Добро пожаловать в «Сторк»… Как приятно снова видеть вас в нашем клубе, графиня Армар Арно… Арноску. Вы не могли бы повторить имя? – жалобно пролепетала темная шатенка.

Он со вздохом отмахнулся. Было ясно, что две предыдущие кандидатки показали себя не лучше. Мужчина в блейзере яхтсмена сделал знак Хэдли. Она шагнула вперед. Муравей наконец посмотрел на нее.

– Рыжая. Неплохо для разнообразия. Ноги…

Хэдли приподняла юбку до середины бедер.

– Выше.

Она повиновалась.

– Теперь скажите: «Добро пожаловать в „Сторк“» и так далее.

Она глубоко вдохнула.

– Добро пожаловать в «Сторк». Как приятно снова видеть вас в нашем клубе, графиня Дагмар Аронеанушеску.

– ОК. Приступайте в субботу.

Ей стало неуютно от четырех устремленных на нее жгучих взглядов, готовых испепелить ее на месте.

– Вы понимаете, – говорил мужчина в блейзере, провожая их в коридор, – здесь, в «Сторке», строго запрещено коверкать имена нашей элитной клиентуры. И только попробуйте спутать миссис Уоллес Симпсон с миссис Уолтер Сэмпсон! Мистер Биллингсли в таких случаях беспощаден.

– Мне надо примерить униформу? – пробормотала Хэдли, глядя вслед удаляющимся неудачницам.

– Разберитесь с Бетти, – бросил он и закрыл дверь кабинета.

Хэдли вновь оказалась перед дверью главной гостиной, которая открылась в ту самую минуту, когда она ее толкнула. Она с размаху налетела на чье-то пальто… Сильная рука подхватила ее, не дав упасть. Тут зажглась лампа под потолком, залив всё светом.

Она изумленно вскрикнула, узнав светловолосого молодого человека, который держал ее и выглядел еще более ошеломленным.

* * *

Столы красного дерева, бордовый потолок, пышущая алым жаром дровяная печка, дымок над самоваром… В «Украинской чайной» было так по-домашнему тепло, так уютно. Хоть она и не была здесь, кажется, вечность.

Шик заказала черный чай. Она узнала официанта и улыбнулась ему своей самой чарующей улыбкой.

Он вернулся, налил чай. Она наклонилась, закрыв глаза, вдохнула душистый пар над высоким стаканом. Аромат наполнил рот и ноздри. Всё было… как в первый раз, когда она приходила сюда с Уайти и юным Алланом Конигсбергом, в день той ужасной рекламы яичного шампуня, от которого на волосах остались розовые блики. Они ели ржаное печенье. Скрипач играл «Очи черные».

Сегодня скрипача не было.

Не было и Уайти.

– Вы знаете Уайти? Арлана?

У официанта были голубые глаза, добрые и печальные, и русский акцент, тоже добрый и печальный.

– Он часто бывает здесь, – рискнула она.

При виде недоумевающей гримаски ей понадобились все силы, чтобы побороть охватившее ее смятение.

– Блондин, бледный. С ним бывает мальчик лет тринадцати- четырнадцати. Иногда. Рыжий.

– А, да, – сказал официант по-русски. – Рыжий мальчик. Я понял. Работает рядом, на Си-би-эс, верно?

– Уже нет, – вздохнула она. – Вы не знаете, где его найти?

Он пожал плечами.

– Давно его не видел. Позвольте…

Его позвали.

Уайти знал номер телефона «Джибуле». У нее его номера не было. Единственный раз, когда они говорили по телефону, позвонил он. Но он тебе больше не звонит, одернула она себя. А ты позвонить не можешь. Ты не знаешь о нем ничего.

Нет. Не совсем ничего. Кое-что у нее осталось. Четыре точки.

Си-би-эс (вычеркиваем из списка). «Полиш Фолк Холл» (вычеркиваем). «Украинская чайная» (тоже можно вычеркнуть). Книжная лавка Трумана. Скрепя сердце она уже готова была покинуть чайную и отправиться по холоду в Гринвич, как вдруг чей-то живот, упакованный в темный пиджак, толкнул дверь, когда она взялась за ручку. Она попятилась. В английском котелке на круглой голове вошедший походил на комика немого кино – то ли на Толстяка Арбакла, то ли на Оливера Харди.

– О ангел небес, проходите! – пропел он елейным голосом, приподняв шляпу в издевательском поклоне.

Шик машинально посмотрела на двух его спутников: логично было ожидать появления Чарли Чаплина или Стэна Лорела.

– Аллан Конигсберг! – воскликнула она.

Рыжий щенок просиял. Они обнялись.

– Конигсберг? – повторил толстяк в котелке и икнул так, словно на его глазах бабочка превратилась в мерзкую гусеницу. – Нет! Твоя фамилия правда Конигсберг?

Он ткнул локтем в грудь третьего дружка.