Танец с Фредом Астером

Пахло скошенной травой, золотистым роем кружилась в воздухе пыльца.

– Где мы? – спросила она парня с рваным ухом.

– Фернес-Узловая. Нечасто нам выпадает такая честь, чтобы здесь останавливался «Бродвей Лимитед». Даже никогда.

– До вокзала далеко?

Он показал на крошечный домишко в сотне метров.

– Мой дом. У меня отец здесь стрелочником.

– Можно к вам?

– Вам там плохо? – хмыкнул он, махнув рукой на сияющее роскошью купе.

– Ужасно.

– Ну ладно, тогда идемте…

С быстротой молнии она надела туфли, жакет и шляпу, схватила чемодан и, стрелой промчавшись по коридору, вышла из вагона.

* * *

Разумеется, она не влюбилась в Баббера Кибби.

Он угостил ее холодным лимонадом, его мать – куском домашнего пирога. Два дня Артемисия прожила в домике стрелочника – местный поезд до Нью-Джерси ходил только два раза в неделю.

Баббер был очень мил, он пытался ухлестывать за ней, но она по-прежнему любила Нельсона.

Она вернулась в Нью-Йорк и погрузилась в пучину беспросветного горя. Ей пришлось пойти к ужасному доктору с каштановыми бакенбардами, который за 120 долларов избавил ее от ребенка. Она заплатила ему в пять приемов.

Об этом она никогда никому не рассказывала.

Она покинула семейный пансион, где жила в Нью-Йорке, и ее приютила сестра Селеста, только что вышедшая замуж за Финлейсона Мерла, бухгалтера по профессии.

Накануне отъезда из пансиона рассыльный в ливрее принес для нее сверток.

– Вы его не развернете? – спросила ее хозяйка, строгая женщина с красными от черного мыла руками, увидев, как она стоит, застыв, не в силах скрыть своего волнения.

С бешено колотящимся сердцем Артемисия читала и перечитывала приложенную к посылке карточку: Наденьте их сегодня вечером и приходите за наш столик в «Уолдорфе». Мы будем ждать вас там, я и ваш любимый суп. Говорят, ранняя спаржа этой весной изумительна. Любите ли вы меня так же, как любите ее? Боюсь, что нет. А я люблю вас больше всего на свете. Ваш Нельсон.

Она развернула шелковую бумагу, подняла крышку ларчика… Птички! Не те, которые она растоптала в поезде, но похожие на них, как близнецы. Нельсон купил – или заказал – точно такие же для нее.

Первым порывом Артемисии было вернуть их отправителю. Но перышко нежно коснулось ее щеки, и она почувствовала, что не в силах расстаться с ними во второй раз. Она решила, что это будет прощальный подарок.

Больше Артемисия никогда не видела Нельсона.

Из светской хроники в газетах до нее долетали отголоски его жизни. Он женился, но не на Барбаре, а на некой Эмили Олдрич, через пять лет после бегства Артемисии в Фернес-Узловой.

Этой осенью она узнала о его смерти.

На «Бродвей Лимитед» она не ездила больше никогда в жизни.

23. Moonlight in Vermont [142]

Космо улыбался Джо и Дидо, которые улыбаться и не думали.

– Я знаю, что мы сделаем, – сказал он, похлопал друг о друга рукавицами и сунул их в карман своей куртки на меху, толстой, как два стейка. – Вернемся назад, к тому приюту, который мы видели по дороге. Оттуда позвоним в гараж и попросим кого-нибудь прислать.

Дидо шмыгнула носом, личико ее казалось совсем крошечным над маленьким красным воротником из искусственного меха. Огромные сугробы вокруг них походили на иглу, и никто бы не удивился, выйди оттуда эскимос.

– Если предположить, что мы пройдем больше тридцати шагов по этой каше. Если предположить, что мы найдем приют. Если предположить, что телефонная линия исправна и что гараж отыщет добровольца, который рискнет своей шкурой в такую погоду… и помяните мое слово, доброволец будет либо пьян, либо не в своем уме.

Джослин посмотрел на нее изумленно и даже с восхищением. Как у Дидо хватило дыхания на такую тираду? Натренировалась на слоганах? Сам он едва мог говорить, губы растрескались, а от ветра перехватывало дух.

– А ты, Джо? Что ты думаешь?

– Джо думает, что хватит думать. Бежим в приют!

При слове «бежим» Дидо хихикнула. Джо заметил, что она озирается, прямо-таки шарит взглядом вокруг.

– Ни кошки нет, – насмешливо констатировал он, – по-французски это значит «ни души».

– Я искала собаку! – ощетинилась она.

– Шпионы не любят холода, – сказал он и быстро чмокнул ее в надутые губки. – В Вермонт они ни ногой.

Сегодня утром, перед отъездом, когда они с вещами ждали Космо у ограды, она узнала темно-синий «додж-кастом», припаркованный в сотне метров, с шофером, который явно вел наблюдение. Дидо никогда бы его не заметила, не обрати их внимание Скотт, друг Манхэттен, в тот вечер в такси.

Она связала появление машины со странным визитом десять дней назад: что было надо рыжему продавцу ножей со смешной собачонкой?..

Неужели за их домом следят? Они даже не давали себе труда прятаться. Они плевать хотели. Пусть их жертва чувствует себя загнанной, им это только в радость.