Танец с Фредом Астером

Как по волшебству вдруг раздвинулся за последним поворотом занавес елей, и появился домик, прижавшийся к небольшому холму, над которым вставала луна. Они восхищенно переглянулись.

Колокольчики смолкли, копыта замерли перед блестящим от инея деревянным крыльцом.

Космо спрыгнул с саней, вовсе не такой сонный, как казалось.

– Загородное имение семейства Браун! – объявил он, широко раскинув руки. – Хижина дяди Тома!

Он опередил Джослина, чтобы подать с почтительным поклоном руку Дидо. Она ступила на подножку и спрыгнула на лед. Ботинки заскользили. Девушка едва успела ухватиться за протянутую с готовностью руку.

Она подняла голову, чтобы поблагодарить, и с удивлением обнаружила, что глаза у разгильдяя орехового цвета.

* * *

Казалось, они попали в картинку в детской книжке.

Чуть устало, но с восторгом рассматривали они стены из необработанного камня, каменную же печь, теплые тесаные балки, пушистые, похожие на добрых псов кресла. Дидо нашла руку Джослина, все обиды забылись.

– Добро пожаловать к Гензелю и Гретель, – сказал Космо, нырнув в шкафчик с электрическим щитком. – Кто хочет наколоть дров?

Джослин поднял свободную руку.

– Ты хочешь сказать, что умеешь? – Выразительный взгляд на пальцы пианиста. – Это делается топором, ты в курсе?

– Во время войны я расколол поленьев больше, чем ты получил единиц с начальной школы. Дом моего Папидо тоже был в горах, рядом с лесом.

Кстати, эта хижина дяди Тома немного напоминала ему тот дом. Здесь так же пахло корой и горной свежестью. Джослин зажмурился…

– Растопи пока теми, что здесь есть. Знаешь правило? Всегда оставляй запас, покидая дом.

Пианино, стоявшее под толстой темной балкой, немного расстроилось от холода. Тем не менее, затопив печь, Джослин сел и заиграл сонату К263 Скарлатти. Он выучил ее тогда и чаще всего играл там, в Сент-Ильё.

Пламя в печи гудело и распространяло тепло. Они осмотрели комнаты, постелили в трех из них постели.

– Я голоден, – сказал после этого Джослин.

– Я нет, – отозвался Космо. – А мой желудок – да.

Но оба так и сидели, развалившись в креслах-псах у печи.

– Предполагается, что ужин приготовлю я? – поинтересовалась Дидо.

Мальчики переглянулись украдкой.

– Потому что я женщина?

– Нет, нет, нет, – ответили оба одинаково елейными голосами.

– Лучше я наколю дров. Дома стряпней занимается папа. Я не умею даже смешать соус для салата, – сообщила она победоносно и с ноткой вызова.

Джо и Космо хором вздохнули. Они тоже предпочли бы наколоть дров.

Вечер обещал быть возмутительно голодным, как вдруг снаружи донесся треск мотора и крики. Космо прислушался.

– О нет, – простонал он. – Это не могут быть…

В дубовую дверь громко, настойчиво застучали.

– Космо! Космо! – раздались смеющиеся голоса. – Мы знаем, что ты здесь! Олдос Рашуорт нам сказал! Открывай же, черт побери!

Космо глухо заворчал и открыл группе молодых людей. Все были загорелые, все в вязаных шапках, толстых свитерах и ботинках на меху.

– Милли, Стеф, Билл, Нед и Сэди, – представил он их. – Ах да, и Осмонд, всегда его забываю. Дидо. Джослин.

– Квебек?

– Франция. Пари-и.

– С возвращением на родину! – гаркнул тот, кого звали Биллом, полностью соответствующий представлению о парне по имени Билл. – Вермонт был французским, вы это знаете?

– Учил, – сказал Джослин. – Остался даже город под названием Монпелье. Одно «л» утонуло в Атлантике, и это всё меняет[146].

– Мы все во «Флэминг Стар», – сообщила Милли. – Идемте, сегодня у нас вечер сквэр-данса[147]. Будет кленовый сироп.

– Отсюда все уезжают с гриппом и кленовым сиропом.

– Кто поведет машину? Тот получит бонусом бочку сиропа.

– Я поведу, – вызвалась Милли. – При условии, что мне дадут носовые платки и бочку авансом.

Они набились в черный «форд». Снег перестал, ночь была темно-синяя, полная ледяных звезд. Кто-то включил радио… и Вик Дамоне завел всё ту же шарманку: Again, this never happened before… this doesn’t happen again…[148]

Джослин был прижат к Дидо с восточного фронта и к Милли с западного.

– Ты видел? – шепнула Дидо ему в ухо. – Эту Милли?

– Что? – спросил он так же тихо.

– Оранжевые губки.

Неоновые огни отеля «Вермонт Флэминг Стар» сияли так ярко, что звезды померкли, точно испуганные светлячки. Отель стоял на сваях, утопавших в снегу.

Внутри было как в их шале, только в варианте семимильных сапог: гигантские балки, столетние камни, огромного размера печи. Персонал тоже составляли деревенские великаны. Через холл шла группа шикарных молодых людей в шикарных жаккардовых свитерах, с шикарными лыжами на плечах.

Зал, где проходил вечер сквэр-данса, был уже полон. В углу располагался буфет, куда Джослин и Космо тотчас устремились, не обращая внимания ни на танцующих, ни на оркестр, игравший… Buttons and Bows.

– В Вермонте знают только две песни? – спросила Дидо у Космо, когда он предложил ей сандвич с форелью.

– Четыре, – поправил он, жуя свой. – Есть еще «Again с кленовым сиропом» и «Buttons and Bows с кленовым сиропом».