Таня Гроттер и кольца Четырёх Стихий (СИ)

— А по мне, так разницы нет, что ты сама кому-то на шею вешалась, что позволила проделывать это с тобой!

— А что я, по-твоему, должна была делать?! — разозлилась Таня.

— Не позволять! — с не меньшей горячностью взвизгнул перстень, издавая какие-то странные звуки. Похожи они была на те, что выдаёт неисправный телевизор, когда пытаешься настроить канал.

— Да, но… — открыла было рот Таня, но, не найдя, что сказать, смущённо замолчала.

— Дед, я совсем запуталась, — тихо простонала ведьма, кидая куртку прямо на одну из ступеней лестницы и обессилено опускаясь на неё сверху.

Сейчас был один из тех редких моментов, когда она ощущала острую необходимость в ком-то, кому она могла бы рассказать абсолютно всё и не рисковала бы при этом столкнуться с философствованием, чрезмерным вниманием, легкомысленной шуточкой, осуждающим взглядом, безразличием или приторным сочувствием — что было бы для неё ещё хуже. А главное, в ком-то, кто хлопнул бы её по плечу, сказал что-то вроде: «Да нет проблем, Танька!» — а затем одним махом расставил бы по полочкам и гранатомётом разнёс в пух и прах все её нынешние проблемы.

Но всё дело в том, что наши проблемы не может решить никто, кроме нас самих. А если кто-то и может, то ни к чему хорошему это, наверняка, не приведёт. Недаром мудрая русская пословица гласит: «Хочешь сделать хорошо — сделай это сам». К тому же, сейчас у Тани и не было никого, кроме старого магического кольца с голосом Феофила Гроттера. Но попытка была не пытка.

— Дед, что мне делать? И кому верить, а? — спросила Таня, уже не надеясь на ответ: разговорное время кольца было исчерпано.

Однако прежде, чем совсем замолкнуть, перстень ободряюще полыхнул слабой зелёной искрой и изрёк: «Errare humanum est! Но помни, внучка, сoncordia victoriam gignit. Чтоб познать человека, надо идти ab exterioribus ad interiora.» («Человеку свойственно ошибаться! …согласие порождает победу… от внешнего к внутреннему» (лат.))

— Ну вот, даже ты меня бросил, — фыркнула Таня, покосившись на перстень.

Собравшись с силами, ведьма поднялась на ноги. Её пошатнуло. И не удивительно — она ведь полночи на ногах провела, да и одна прогулка на крышу чего стоила!

— Когда уже наступит предел этому оледенению? И наступит ли он вообще? — недовольно буркнула Гроттер, поднося ладони к губам и согревая их дыханием.

Затем снова натянула перчатки. Подумав, надела и куртку — путь до спален был холодный и неблизкий, как бы не неудобно было идти. Хоть, благодаря Глебу, она и не была теперь мокрой до нитки, но существенно на климат в школе это не повлияло.

Торопливо шагая по направлению к Жилому Этажу, Таня в который раз задавала себе вопрос: кому ей верить? Ростовой — странной некромагине, по каким-то, ещё не понятно, ясным или не ясным причинам возненавидевшей Бейбарсова, — или не менее странному хранителю из Прозрачных Сфер, которого так резко озаботила её с Глебом судьба. Или же верить не стоит ни одному из них?

Но, наравне с мыслями, которые она старалась собрать воедино, были и те, которые она всеми силами старалась игнорировать — но они как на зло всё равно всплывали в её сознании. Аккуратно проскальзывая в свою комнату, чтоб не разбудить уже давно спокойно дрыхнувшую Гробыню, Таня всё ещё методично продолжала убеждать себя: то, что она чувствовала сегодня, стоя на лестнице, было вызвано не чем более, как недосыпанием и её душевным состоянием, близким к отчаянью.

====== Глава 11. Северные подвалы ======

Это всегда так: люди будут всю жизнь говорить тебе, кто ты есть. Твоя задача — ставить их на место. Говорить: «Нет, вот кто я!» Хочешь, чтоб люди смотрели на тебя иначе? Заставь их! И если хочешь что-то изменить, надо отважиться и менять всё самой, потому что феи-крёстные в этом мире не водятся.

(с) «Однажды в сказке»

— Тань, что-то случилось?

— Нет, всё хорошо.

— Точно всё в порядке?

— Да, конечно. Если на пороге Ледникового периода вообще можно так сказать.

— Вот по тебе и не скажешь. Я могу?..

— Я же сказала, всё прекрасно! — не выдержала Таня, рывком вскакивая из-за обеденного стола.

С полсотни удивлённых пар глаз сразу же уставились в её сторону, и Гроттер, смутившись, снова опустилась на деревянную лавку рядом с Ванькой, который, конечно, и был её собеседником. Валялкин непонимающе смотрел на Таню, нахмурив светлые брови.

— Тань, ты чем-то расстроена, и я беспокоюсь за тебя. По-моему, это нормально. Но если ты не хочешь говорить об этом, то, вообще-то, не обязательно кричать. Просто сразу донеси до меня информацию о нежелании разглашения информации, и я отстану, — негромко произнёс он, приподняв край губ. Но улыбка получилось грустной, несмотря на то, что Ванька явно пытался сделать вид, что всё в порядке.