Танские новеллы

— Вам нельзя здесь долго задерживаться, — сказала мне государыня, — надо поскорее возвращаться домой. Сейчас мы расстанемся, но я надеюсь, что вы не забудете этой встречи.

На прощанье поднесли вино. Госпожи Ци, Пань, Люй-чжу заплакали. Наконец, я откланялся. Государыня послала придворного в красной одежде проводить меня до Дааня. На западном повороте он вдруг исчез. В это время уже совсем рассвело.

Добравшись до Дааня, я стал расспрашивать местных жителей. Они сказали:

— В десяти верстах отсюда есть храм государыни Бо.

Я вернулся туда и увидел, что храм запущен, разрушен, войти нельзя, — совсем не похож на тот, в котором я был.

Но в платье моем остался аромат, не исчезавший более десяти дней, и я так и не знаю, как все это получилось.

ШЭНЬ Я-ЧЖИ ЗАПИСКИ ОБ УДИВИТЕЛЬНЫХ СНАХ [100]

В десятом году «Юаньхэ»[101] я, Шэнь Я-чжи, сопровождал в Цзинчжоу лунсийского князя в качестве его письмоводителя. Все мудрые мужи Чанъаня приехали с визитом к нему. В восемнадцатый день пятой луны князь пировал с гостями в своем доме у восточного озера. Когда все уселись, он сказал:

— В молодости я часто сопровождал моего приятеля Син Фына в его прогулках и помню необычайные приключения, случавшиеся с ним; прошу разрешения рассказать вам о них.

— Очень хотелось бы послушать, — откликнулись гости.

— Син Фын происходил из семьи полководца, — начал князь. — Сам он не обладал особыми талантами. Он поселился в Чанъане, к югу от квартала Пинкан[102], там он купил дом за миллион монет у одной очень богатой семьи. Как-то днем он уснул и во сне увидел, как с западной колонны спустилась красавица и стала непринужденно расхаживать по комнате, держа в руках книжный свиток и что-то читая вслух. У нее была высокая прическа, длинные тонкие брови, напудренное личико; надето на ней было старомодное парадное платье с вышитым поясом и кофта с широкими длинными рукавами. Син Фын обрадовался:

— Что это вдруг ко мне снизошла красавица?

— Это мой дом, — ответила она с улыбкой, — вы разрешите мне побыть здесь еще немного? Ничего ведь предосудительного в этом нет.

— Хотелось бы посмотреть, что вы читаете, — сказал Фын.

— Я люблю стихи, — объяснила она, — и часто сочиняю их.

— Осчастливьте меня, останьтесь на некоторое время, чтобы я мог прочитать ваши стихи, — попросил ее Фын.

Красавица вручила ему стихи и уселась рядом с ним. Фын развернул свиток. Первое стихотворение называлось «Весеннее солнце» и состояло из восьми строк. За ним следовали другие, всего несколько десятков строк.

— Если вы, сударь, желаете списать их, то уж во всяком случае не больше одного, — сказала красавица.

Фын поднялся, взял изящный листок бумаги со столика, стоявшего под восточным навесом, и списал станс «Весеннее солнце».

Чанъанская дева
Гуляет при солнце весеннем.
Нет места, где б солнце весны
Не терзало ей душу.
«Взмахнуть рукавами»,
«Натягивать лук» уж не может,
Наряд не меняет,
Ей чудится иней осенний.

Переписав эти стихи, Фын спросил, что значит «натягивать лук»?

— Когда-то родители заставили меня выучиться этому танцу, — ответила красавица.

Поднявшись, она подобрала полы платья, расправила рукава и сделала несколько танцевальных движений, изображая, как натягивают лук. Окончив танец, она заплакала и долго не могла успокоиться, а потом стала прощаться.

— Прошу вас, побудьте еще, — сказал Фын, но красавица, помедлив немного, все-таки удалилась.

Фын проснулся и смутно стал что-то припоминать. Когда он переоделся, то в рукаве нашел эти стихи; изумленный, прочел их и вспомнил весь свой сон. Произошло это в середине годов «Чжэньюань»[103]; потом Фын рассказал мне об этом.

В этот день на пиру были войсковые. инспекторы и помощники окружного и уездного начальников. Ду Гу-сюань родом из Лунси, Лу Цзянь-цы из Фаньяна, Чжан Ю-синь из Чаншаня, Су Ди из Угуна, вздохнув, сказали:

— Это стоит записать.

Поэтому, когда я вернулся с пира, то записал рассказ князя.

На следующий день запоздавшие гости: Гао Юнь-чжун из Бохая, Вэй Лян из Цзинчжао, Тан Янь из Цзиньчана, Ли Юй из Гуанханя, Яо Хэ из Усина прибыли ко мне и все снова собрались у источника Светлой яшмы, где я вынул написанное мною и показал им. Тогда Яо Хэ рассказал:

— Мой друг — Ван Янь в начале годов «Юаньхэ»[104] как-то вечером увидел во сне, что он попал в княжество У и давно уже служит князю У. Вдруг он услышал стук экипажей, выезжающих из дворца, жалобные звуки флейт и стук барабанов. Сказали, что хоронят Си Ши[105]. Князь, сильно сокрушаясь по поводу ее смерти, приказал гостям, умевшим писать стихи, сочинить похоронную песнь. Янь тотчас же выполнил приказание. Стихи его гласили: