Танские новеллы

Он нарочно уронил плеть на землю и стал поджидать своего слугу, чтобы приказать ему подать ее, а сам, тем временем, беспрерывно поглядывал на красавицу. Она же отвечала ему пристальным взглядом, казалось разделяя охватившую его страсть.

В конце концов, так и не осмелившись заговорить, он уехал.

С этой минуты юноша чувствовал себя так, словно потерял что-то. Он потихоньку пригласил к себе приятеля, хорошо знавшего увеселительные места в Чанъане, чтобы порасспросить его.

Приятель сказал ему:

— Это дом жадной и коварной женщины — госпожи Ли.

— Красавица-то доступна? — спросил юноша.

Друг ответил:

— Госпожа Ли очень богата. Те, с которыми она прежде была в связи, в большинстве случаев были из именитых и влиятельных семейств; она очень много от них получила. Не потратив несколько сотен тысяч монет, не сможете завладеть девушкой.

— Беспокоит меня только, что может ничего не выйти, — сказал юноша, — а там, хоть бы и миллион — разве пожалею?

На другой день он надел лучшие одежды и, взяв с собой всех своих слуг, отправился к красавице. Постучал в дверь; тотчас же появился мальчик-слуга и открыл ему.

— Чей это дом? — спросил юноша.

Мальчик, не ответив, убежал в дом, крича: «Здесь господин, что вчера уронил плеть!»

— Ты на минутку задержи его, — обрадовавшись, сказала красавица, — я только приведу себя в порядок, переоденусь и сразу же выйду.

Юноша, услыхав это, пришел в восторг. Вскоре его провели во внутренние покои; там он увидел старуху с седыми волосами, это была мать красавицы.

Юноша низко поклонился и, подойдя к ней, сказал:

— Слышал я, что здесь есть свободное помещение, хотел нанять его, чтобы поселиться тут. Верно ли это?

— Боюсь, что наше ничтожное и жалкое помещение не достойно того, чтобы в нем жил такой почтенный человек; как посмею сказать, что это то, что вам нужно? — ответила старуха.

Она все же пригласила юношу в гостиную; комната эта оказалась очень красивой. Усевшись напротив гостя, старуха продолжала:

— Есть у меня дочь, молодая девушка, таланты ее ничтожны, но она любит принимать гостей; хотелось бы представить ее вам.

И тут же приказала красавице выйти. Блестящие глаза, белоснежные руки, походка — само очарование.

Юноша в смущении вскочил с места, не смея поднять на нее глаз. Закончив приветствия, он произнес несколько обычных фраз, а сам думал о том, что таких поразительных красавиц глазам его еще не доводилось видеть.

Снова уселись; она заварила чай, налила вино; посуда была безукоризненно чистая. Сидели долго, наступили сумерки, прозвучало четыре удара барабана. Старуха спросила; далеко ли его жилище.

— За воротами Яньпин, в нескольких ли, — солгал ей юноша. Он надеялся, что его станут удерживать из-за дальнего пути, якобы предстоявшего ему.

— Уже пробили в барабан[134]. Вам нужно поскорее возвращаться, чтобы не нарушить запрета, — сказала старуха.

— Мне так приятно с вами, что не заметил, как прошел день и наступил вечер, — ответил ей юноша. — Дорога предстоит дальняя, а в городе у меня нет родни. Как же быть?

— Если не посетуете на нашу убогость, оставайтесь у нас! Что же дурного в том, чтобы переночевать? — сказала красавица.

Юноша несколько раз взглянул на старуху.

— Да, да, — поддакивала та.

Тогда юноша позвал своего слугу и, взяв у него свой шелковый кошель, хотел дать денег на приготовление ужина. Красавица с улыбкой остановила его:

— Так не принято между гостем и хозяевами. Пусть расходы сегодняшнего вечера лягут на наш жалкий дом; вас же прошу снизойти к грубой пище. Что до всего остального, то подождем другого раза.

Он отказывался решительным образом, но она настояла на своем. Вскоре все перешли в Западный зал. Занавесы, цыновки, портьеры, диваны радовали глаз своей красотой; туалетные ящички, покрывала, подушки — все было роскошно и изысканно. Зажгли свечи, внесли угощение, все было отменно вкусно. После ужина старуха поднялась. Беседа юноши с красавицей как раз в это время стала оживленной; они шутили, смеялись, чувствовали себя совсем свободно.

— Когда я вчера случайно проезжал мимо вашего дома, — сказал юноша, — вышло так, что вы стояли в дверях и ваш образ глубоко запал в мое сердце. Всю ночь я провел в мыслях о вас и сегодня с утра эта мысль меня не оставляла.

Красавица в ответ сказала:

— То же было и с моим сердцем.

— Сегодня я пришел, — продолжал юноша, — не просто для того, чтобы найти помещение; я надеялся удовлетворить желание всей моей жизни. Но все еще не знаю, какова будет ваша воля.

Еще не успел он кончить, как подошла старуха и спросила, о чем идет речь; он рассказал ей. Старуха с улыбкой ответила:

— Отношения между мужчиной и женщиной самое важное, что есть на свете. Если их чувства взаимны, то даже воля родителей не сможет обуздать их. Но ведь дочь моя настоящая деревенщина, стоит ли она того, чтобы служить вам, сударь, у вашей подушки и цыновки[135]?

Юноша подбежал к ней, поклонился и стал благодарить:

— Хотел бы считать себя тем, кто будет кормить вас до конца ваших дней.

Старуха согласилась смотреть на него, как на зятя. Они снова выпили и разошлись.