Тарзан — приемыш обезьяны

He had seen fire, but only when Ara, the lightning, had destroyed some great tree.	Тарзан видел и прежде огонь, но только когда Ара, т. е. молния, сжигала какое-нибудь большое дерево.
That any creature of the jungle could produce the red-and-yellow fangs which devoured wood and left nothing but fine dust surprised Tarzan greatly, and why the black warrior had ruined his delicious repast by plunging it into the blighting heat was quite beyond him.	Но для Тарзана было непостижимо, чтобы какое-нибудь существо из джунглей могло добывать красно-желтые острые клыки, пожирающие деревья и ничего не оставлявшие после себя, кроме тонкой пыли. А для чего черный воин испортил свое восхитительное кушанье, отдав его в зубы огню, -- было уже совершенно вне понимания Тарзана.
Possibly Ara was a friend with whom the Archer was sharing his food.	Быть может, Ара была союзницей стрелка, и он делил с нею свою пищу?
But, be that as it may, Tarzan would not ruin good meat in any such foolish manner, so he gobbled down a great quantity of the raw flesh, burying the balance of the carcass beside the trail where he could find it upon his return.	Уж конечно он, Тарзан, никогда не, испортит так глупо хорошего мяса. Поэтому он поел попросту и без затей сырого кабана. Остальную же часть туши зарыл близ тропы так, чтобы можно была ее найти после своего возвращения.
And then Lord Greystoke wiped his greasy fingers upon his naked thighs and took up the trail of Kulonga, the son of Mbonga, the king; while in far-off London another Lord Greystoke, the younger brother of the real Lord Greystoke's father, sent back his chops to the club's CHEF because they were underdone, and when he had finished his repast he dipped his finger-ends into a silver bowl of scented water and dried them upon a piece of snowy damask.	Вдоволь покушав, лорд Грейсток вытер жирные, пальцы о свои голые бедра и снова отправился по следам Кулонги, сына вождя Мбонги. В это же самое время в далеком Лондоне лорд Грейсток, младший брат настоящего лорда Грейстока, отослал обратно клубному повару поданные ему котлеты, заявив, что они недожарены. А потом, окончив свой обед, окунул пальцы в серебряный сосуд, наполненный душистой водой, и вытер их куском белоснежного камчатного полотна.
All day Tarzan followed Kulonga, hovering above him in the trees like some malign spirit.	Весь день выслеживал Тарзан Кулонгу, летал над ним по веткам, словно злой дух лесов.
Twice more he saw him hurl his arrows of destruction-once at Dango, the hyena, and again at Manu, the monkey.	Еще два раза видел он, как Кулонга метал свои стрелы: один раз в Данго, гиену, а другой раз в мартышку Ману.
In each instance the animal died almost instantly, for Kulonga's poison was very fresh and very deadly.	В обоих случаях животное умирало почти мгновенно. Яд Кулонги, очевидно, был свеж и очень силен.
Tarzan thought much on this wondrous method of slaying as he swung slowly along at a safe distance behind his quarry.	Тарзан много думал об этом изумительном способе убийства в то время, как, раскачивая ветки, он следовал за чернокожим воином в безопасном расстоянии от него.
He knew that alone the tiny prick of the arrow could not so quickly dispatch these wild things of the jungle, who were often torn and scratched and gored in a frightful manner as they fought with their jungle neighbors, yet as often recovered as not.	Он понимал, что маленький укол стрелы не мог сам по себе так быстро убивать диких обитателей джунглей. Лесные звери бывали в сражениях со своими врагами истерзаны, расцарапаны, изгрызаны в кровь самым страшным образом -- и тем не менее часто выживали.