Театр

'By God, she shall have the part,' she said out loud.	- Черт подери, она получит эту роль, - громко произнесла Джулия.
She chuckled maliciously.	Она мстительно засмеялась.
'Heaven knows, I'm a good-natured woman, but there are limits to everything.'	- Видит бог, я женщина незлобивая, но всему есть предел.
It would be a satisfaction to turn the tables on Tom and Avice Crichton.	Будет так приятно отплатить Тому и Эвис Крайтон той же монетой.
She sat on, in the darkness, grimly thinking how she would do it.	Джулия продолжала сидеть, не зажигая света; она обдумывала, как это лучше сделать.
But every now and then she started to cry again, for from the depths of her subconscious surged up recollections that were horribly painful.	Однако время от времени она вновь принималась плакать, так как из глубины подсознания всплывали картины, которые были для нее пыткой.
Recollections of Tom's slim, youthful body against hers, his warm nakedness and the peculiar feel of his lips, his smile, at once shy and roguish, and the smell of his curly hair.	Она вспоминала стройное, юное тело Тома, прижавшееся к ней, его жаркую наготу, неповторимый вкус его губ, застенчивую и вместе с тем лукавую улыбку, запах его кудрявых волос.
' If I hadn't been a fool I'd have said nothing.	"Дура, дура, зачем я не промолчала!
I ought to know him by now.	Пора мне уже его знать.
It's only an infatuation.	Это - очередное увлечение.
He'd have got over it and then he'd have come hungrily back to me.'	Оно бы прошло, и он снова вернулся бы ко мне".
Now she was nearly dead with fatigue.	Джулия была полумертвой от усталости.
She got up and went to bed.	Она поднялась к себе в спальню.
She took a sleeping-draught.	Проглотила снотворное. Легла в постель.
22. BUT she woke early next morning, at six, and began to think of Tom.	22. Но проснулась она рано, в шесть утра, и принялась думать-о Томе.
She repeated to herself all she had said to him and all he had said to her.	Повторила про себя все, что она сказала ему, и все, что он сказал ей.
She was harassed and unhappy.	Она была измучена и несчастна.
Her only consolation was that she had carried the rupture through with so careless a gaiety that he could not guess how miserable he had made her.	Утешало ее лишь сознание, что она провела всю сцену их разрыва с беззаботной веселостью и Том вряд ли мог догадаться, какую он нанес ей рану.
She spent a wretched day, unable to think of anything else, and angry with herself because she could not put Tom out of her mind.	Весь день Джулия была не в состоянии думать ни о чем другом и сердилась на себя за то, что она не в силах выкинуть Тома из головы.
It would not have been so bad if she could have confided her grief to a friend.	Ей было бы легче, если бы она могла поделиться своим горем с другом.
She wanted someone to console her, someone to tell her that Tom was not worth troubling about and to assure her that he had treated her shamefully.	Ах, если бы кто-нибудь ее утешил, сказал, что Том не стоит ее волнений, заверил, что он безобразно с ней поступил.