Театр

Then she was a trifle restless.	В этот день у нее было немного тревожно на душе.
She walked on the ramparts and looked at the islands that dotted the bay.	Она уходила на крепостные валы и глядела на острова, усеивающие залив.
The grey sky made her sick for the grey sky of England.	Серые облака заставляли ее тосковать по серому небу Англии.
But by Tuesday morning she had sunk back once more into the calmness of the provincial life.	Но к утру вторника она вновь погружалась в покой провинциальной жизни.
She read a good deal, novels, English and French, that she bought at the local bookshop, and her favourite Verlaine.	Джулия много читала: романы, английские и французские, которые покупала в местном магазине, и своего любимого Верлена.
There was a tender melancholy in his verses that seemed to fit the grey Breton town, the sad old stone houses and the quietness of those steep and tortuous streets.	В его стихах была нежная меланхолия, которая, казалось ей, подходит к этому серому бретонскому городку, печальным старым каменным домам и тихим, крутым, извилистым улочкам.
The peaceful habits of the two old ladies, the routine of their uneventful existence and their quiet gossip, excited her compassion.	Мирные привычки двух старых дам, рутина их бедной событиями жизни, безмятежная болтовня возбуждали в Джулии жалость.
Nothing had happened to them for years, nothing now would ever happen to them till they died, and then how little would their lives have signified.	Ничего не случалось с ними за долгие годы, ничего уже не случится до самой их смерти, и как мало значило их существование!
The strange thing was that they were content.	Самое странное, что они вполне им удовлетворены.
They knew neither malice nor envy.	Им была неведома злоба, неведома зависть.
They had achieved the aloofness from the common ties of men that Julia felt in herself when she stood at the footlights bowing to the applause of an enthusiastic audience.	Они достигли свободы от общественных уз, которую Джулия ощущала, стоя у рампы и кланяясь в ответ на аплодисменты восторженной публики.
Sometimes she had thought that aloofness her most precious possession.	Иногда ей казалось, что эта свобода - самое драгоценное из всего, чем она обладает.
In her it was born of pride; in them of humility.	В ней она была рождена гордостью, в них -смирением.
In both cases it brought one precious thing, liberty of spirit; but with them it was more secure.	В обоих случаях она давала один неоценимый результат: независимость духа, только у них она была более надежной.
Michael wrote to her once a week, brisk, businesslike letters in which he told her what her takings were at the Siddons and the preparations he was making for the next production; but Charles Tamerley wrote to her every day.	От Майкла приходили раз в неделю короткие деловые письма, где он сообщал, каковы сборы и как он готовится к постановке следующей пьесы, но Чарлз Тэмерли писал каждый день.
He told her the gossip of the town, he talked in his charming, cultivated way of the pictures he saw and the books he read.	Он передавал Джулии все светские новости, рассказывал своим очаровательным культурным языком о картинах, которые видел, и книгах, которые прочел.
He was tenderly allusive and playfully erudite.	Его письма были полны нежных иносказаний и шутливой эрудиции.