Читаем Театр полностью

Since, however, he did not take the proffered lips she slightly turned.Поскольку Чарлз не принял предложенные ему губы, Джулия чуть отвернулась.
She looked reflectively at the electric fire.Посмотрела задумчиво на электрический камин.
Pity it was unlit.Жаль, что он не зажжен.
The scene wanted a fire.В этой мизансцене камин был бы очень кстати.
'How different everything would have been if we'd bolted that time.- Наша жизнь могла бы быть совсем иной, если бы мы тогда сбежали вдвоем из Лондона.
Heigh-ho.'Хей-хоу!
She never quite knew what heigh-ho meant, but they used it a lot on the stage, and said with a sigh it always sounded very sad.Джулия никогда не знала, что означает это восклицание, хотя его очень часто употребляли в пьесах, но, произнесенное со вздохом, оно всегда звучало очень печально.
'England would have lost its greatest actress.- Англия потеряла бы свою величайшую актрису.
I know now how dreadfully selfish it was of me ever to propose it.'Теперь я понимаю, каким я был ужасным эгоистом, когда предлагал вам покинуть театр.
' Success isn't everything.- Успех еще не все.
I sometimes wonder whether to gratify my silly little ambition I didn't miss the greatest thing in the world.Я иногда спрашиваю себя, уж не упустила ли я величайшую ценность ради того, чтобы удовлетворить свое глупое мелкое тщеславие.
After all, love is the only thing that matters.'В конце концов любовь - единственное, ради чего стоит жить.
And now she looked at him again with eyes more beautiful than ever in their melting tenderness.Джулия снова посмотрела на него. Глаза ее, полные неги, были прекрасны, как никогда.
'D'you know, I think that now, if I had my time over again, I'd say take me.'- Знаете, если бы я снова была молода, я думаю, я сказала бы: увези меня.
She slid her hand down to take his.Ее рука скользнула вниз, нашла его руку.
He gave it a graceful pressure.Чарлз грациозно ее пожал.
'Oh, my dear.'- О, дорогая...
'I've so often thought of that dream villa of ours.- Я так часто думаю об этой вилле нашей мечты!
Olive trees and oleanders and the blue sea.Оливковые деревья, олеандры и лазурное море.
Peace.Мир и покой.
Sometimes I'm appalled by the dullness and vulgarity of my life.Порой меня ужасают монотонность, скука и вульгарность моей жизни.
What you offered was beauty.Вы предлагали мне Красоту.
It's too late now, I know; I didn't know then how much I cared for you, I never dreamt that as the years went on you would mean more and more to me.'Я знаю, теперь уже поздно; я сама не понимала тогда, как вы мне дороги, я и не помышляла, что с годами вы будете все больше и больше значить для меня.
' It's heavenly to hear you say that, my sweet.- Блаженство слышать это от вас, любимая.
It makes up for so much.'Это вознаграждает меня за многое.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки