Тельняшка под рясою

Пересадка в Москве на поезд до Мурманска заняла почти целый день. Рогов спустился в метро и, доехав до станции «Охотный ряд», решил побродить около Кремля. В мавзолей не хотелось — пасмурность осеннего дня и без того не располагала к приподнятости настроения. Прошёлся по Васильевскому спуску до Кремлёвской набережной, полюбовался великолепием храма Василия Блаженного, неспешно пересёк Красную площадь, остановился перед Казанским собором. Хотел войти, но не решился — со школьной скамьи вбитый в сознание стержень атеизма всё ещё был крепок, хотя с некоторых пор ещё на зоне Рогова временами охватывало с трудом одолеваемое желание войти в лагерную церквушку, лес на сруб которой готовила его бригада, упасть на колени перед иконами и долго-долго не вставать в покаянной молитве. Миновав Воскресенские ворота, вновь в нерешительности постоял перед Иверской часовней… Вечный огонь в Александровском саду всколыхнул память. Перед глазами поплыли страшные предсмертные мгновения экипажа вверенной ему подводной лодки. Рогов машинально сунул руку в карман, где обычно лежал у него комок носового платка, но вместо него извлёк голубой шарф Марии… Не стесняясь толпившихся вокруг людей, Сергей Петрович приложил его к глазам.

Мурманск встретил Рогова такой же хмурой, как и в Москве, погодой. Вдобавок было ветрено и дождливо. Но как нельзя кстати оправдала себя народная мудрость, что нет худа без добра: именно в этот день отчаливал теплоход до Островного. Это официальное гражданское название родного гарнизона Рогов категорически не воспринимал, как и большинство моряков Гремихи.

Дорожа каждой копейкой, Рогов удовольствовался местом в каюте на нижней палубе. «Пятнадцать часов — не срок, тем более, в ночь. Пересплю, какая разница где…» Поднявшись на борт теплохода, Сергей Петрович полной грудью вдохнул знакомый морской воздух, улыбнулся. Пристально, оценивающе огляделся. С удовлетворением отметил, что «Клавдия Еланская» выглядела вполне прилично, несмотря на свой преклонный возраст. Было время, теплоход исправно трудился в Баренцевом и Белом морях, ничего не стоило для него дойти до берегов Земли Франца-Иосифа, доставить туристов на Соловецкие острова, а шахтёров — на Шпицберген. С годами «Клавдия Еланская» притомилась, и когда Рогов ещё служил в Гремихе, уже тогда её оставили обслуживать только побережье Кольского полуострова. И на том спасибо старушке!

Как снаружи, так и внутри теплоход радовал глаз пассажира. Рогов быстро нашёл номер своей каюты, с каким-то внутренним трепетом открыл дверь. Чисто. Уютно. Лёгкий запах дезодоранта после недавно проведённой приборки. Никого. Рогов занял место у иллюминатора, но ложиться не стал. Он с удовольствием расслабился, вытянул ноги и, подсунув под спину подушку, прикрыл глаза. Дорожная усталость вскоре взяла своё. Незаметно для себя Сергей Петрович задремал. Когда он очнулся, теплоход уже шёл, ровно, чуть заметно покачиваясь. Рядом кто-то громко кашлянул, явно намеренно. В мягком электрическом свете Рогов разглядел мужчину примерно его возраста, может быть немного постарше. Добродушная улыбка во всё скуластое, обветренное лицо, светящиеся радостью широко расставленные карие глаза. В пелене дремоты Сергей Петрович не сразу узнал сидящего напротив его попутчика. А тот, увидев, что Рогов проснулся, не выдержал:

— Петрович… Ну, здравствуй! Не узнаёшь?

Сон как рукой сняло. Оба мужчины одновременно вскочили на ноги и молча, крепко обнялись.

— Сашка, ты ли это? Ну, как здесь не поверишь, что Бог есть? Вот это да! Вот так встреча! Сашка, дорогой, как я рад видеть тебя! Сашка…Ты ли это?

— Так точно, товарищ командир. Капитан третьего ранга в запасе и бывший замполит Покровский в полном вашем распоряжении!

От души рассмеялись. Ночь без сна, но ни слова о причине и тяготах десяти минувших лет разлуки.

…Как всегда, а особенно осенней порой, Иоканьга, а это всё одно — Островной-Гремиха встретила пассажиров теплохода хмурым туманным утром с неизменной сырой взвесью в воздухе. И конечно, ветром. Сильный, напористый, он дует здесь всегда. По мнению ученых, причиной тому является столкновение у мыса Святой Нос тёплого подводного течения Баренцева моря и холодного — Белого моря. Так оно или нет, но острословы назвали эти места Страной летающих собак. Не согласиться с ними трудно.

На автобусе быстро добрались до дома, где жил Александр Ильич Покровский с женой Ольгой Фёдоровной. Или доживали вместе с Гремихой, как он сам с горькой усмешкой заявил другу. В этом же доме была и квартира Рогова. Они вместе получали ордера, вместе праздновали новоселье, переходя с весёлой гурьбой сослуживцев от одного стола к другому. Но что стало с домом? Обшарпанные стены, многие окна тройного остекления почему-то выбиты и заделаны первым, подвернувшимся под руку, материалом… Рогов невольно остановился, не веря своим глазам.