Темная башня

– Продолжайте, – ободрил его Макфи.

– Это слишком невероятно, – отозвался Скудамур, и в то же самое мгновение Орфью воскликнул: – Я понял!

– И я тоже, – кивнул Рэнсом. – Темная башня – практически точная копия новой университетской библиотеки здесь, в Кембридже.

На несколько секунд воцарилось гробовое молчание.

Орфью первым попытался собрать и заново склеить осколки нашей былой невозмутимости.

– Сходство, безусловно, есть, – начал он, – несомненное сходство. Я рад, что вы на него указали. Но на самом-то деле…

– Сходство, вашу бабушку, – фыркнул Макфи. – Да они совершенно одинаковые, если не считать того, что тамошняя башня, – он ткнул в экран, – еще не достроена. Льюис, вы же умеете рисовать. Садитесь-ка и набросайте нам по-быстрому Темную башню.

На самом деле художник из меня неважный, но я послушался и даже нарисовал нечто вполне узнаваемое. Как только набросок был закончен, мы все отправились в город, кроме Рэнсома, который вызвался подежурить у хроноскопа. Вернулись мы уже после часа: проголодавшиеся, мы с нетерпением предвкушали обед и пиво (Орфью обо всем позаботился). Времени ушло так много, потому что мы долго искали, откуда университетская библиотека видна под тем же углом, что Темная башня – кстати, возможно, поэтому мы и не узнали ее с самого начала. Но когда мы наконец нашли нужный ракурс, теория Макфи оказалась неопровержимой. Орфью и Скудамур оспаривали ее как могли – Орфью с уравновешенным спокойствием ученого, а Скудамур – пылко и страстно, что в ту пору меня несколько озадачило. Он словно заклинал нас не соглашаться. Но в конце концов факты убедили обоих. Библиотека и Темная башня совпадали в каждой детали, вот только одна была закончена, а над другой все еще трудились строители.

Нас так мучила жажда, что про еду мы и не вспомнили, пока не допили свои пинты. Слуга Орфью заверил нас, что мистер Нелли уже пообедал и ушел из колледжа, так что мы прокрались в прохладный полумрак профессорской и набросились на хлеб с сыром.

– Что ж, – произнес Орфью, – это потрясающее открытие; Макфи, вы всех нас уели! Впрочем, если задуматься, то, право слово, удивляться тут нечему. Это всего лишь доказывает, что смотрим мы в будущее.

– О чем вы? – не понял я.

– Очевидно, Темная башня – это копия университетской библиотеки. Вот у нас где-то в Шотландии есть имитация Колизея[173], а в Оксфорде – имитация Моста Вздохов[174]; и обе страшны как смертный грех. Точно так же и у людей Иновременья есть имитация того, что для них – древняя Британская библиотека Кембриджа. Ничего странного, на самом-то деле.

– А по мне, так очень странно, – возразил Макфи.

– Но почему? – спросил Орфью. – Мы ведь всегда так и думали: на экране мы видим место, где находимся сами, только время – другое. Иными словами, эти люди живут – или будут жить – на месте Кембриджа. Библиотека простояла века и наконец рухнула, и теперь они возводят ее копию. Может, с ней связаны какие-то суеверия. Надо помнить, что для них это – глубокая древность.

– В том-то и проблема, – возразил Макфи. – Древность слишком уж глубокая. Ей полагалось исчезнуть за много веков – даже за миллионы веков – до них.

– Почему вы решили, что эти люди так далеко в будущем? – спросил Рэнсом.

– А вы посмотрите на их анатомию. Человеческое тело изменилось. Если что-то из ряда вон выходящее не ускорит эволюцию, природа не быстро создаст человеческую голову, способную отращивать жало. Это вопрос не веков, а миллионов или даже тысяч миллионов лет.

– Сегодня далеко не все уверены, что эволюция идет плавно и постепенно, – возразил я.

– Знаю, – кивнул Макфи. – Но они неправы. Я говорю о науке, не о Батлере, Бергсоне, Шоу[175] и всех этих бреднях.

– Не думаю, что Бергсон… – начал я. И тут Скудамур взорвался:

– Сколько можно переливать из пустого в порожнее! Что проку в объяснениях, как в Иновременье оказалась университетская библиотека, если они не объясняют, что там делаю я? У них есть одно из наших зданий; а еще у них есть я, вот не повезло, так не повезло! А может, там еще сотни людей – сотни тех, кто живет сейчас здесь, среди нас; мы их просто не узнаём. А тот монстр, ну, первый Жалоносец – он был единственным, пока жало не отрастил я, – помните, как он вышел вперед и таращился на нас? Вы по-прежнему считаете, что он нас не видел? Вы по-прежнему думаете, что это всего лишь будущее? Вы разве не видите, что оно всё… всё как-то перемешалось с нами… частички нашего мира попали туда, а частички тамошнего мира – здесь, среди нас?

Скудамур говорил, не поднимая глаз от стола, но тут он вскинул голову и заметил, как мы переглядываемся. Это положения дел не улучшило.