Темная башня

– Меня ударил не Скудамур. Разве эта тварь на него походила? Почему она не ответила? Почему пятилась к выходу? Почему набычилась и боднула меня? Если бы Скудамуру захотелось подраться, он бы дрался не так. Вы разве не понимаете? Когда это существо выставило вперед голову, оно рассчитывало на нечто такое, что у него, как он полагал, есть – на что-то, чем оно привыкло пользоваться. На жало, вот на что.

– Вы хотите сказать, – выговорил я, борясь с тошнотой, – вы хотите сказать, что там, на крыше мы видели… Жалоносца?

– Я думал, вы поняли, – промолвил Рэнсом.

– Тогда где же настоящий Скудамур?

– Господь ему в помощь, – ответил Рэнсом. – Если он жив, то он – в Темной башне, в Иновременье.

– Он прыгнул сквозь хроноскоп? Но, Рэнсом, это невероятно. Разве Орфью не объяснял снова и снова, что его прибор сродни телескопу? Все то, что мы видели, на самом деле находится не вблизи, а за миллионы лет от нас.

– Такова теория Орфью. Но где ее доказательства? И как эта теория объясняет, почему в Иновременье полным-полно копий сущностей из нашего мира? Макфи, а вы что думаете?

– А я думаю, – отвечал Макфи, – что теперь совершенно очевидно: Орфью работает с силами, которых не понимает, и никому из нас не ведомо, где и когда находится мир Иновременья и как он соотносится с нашим собственным.

– Кроме разве того, что в нем содержатся копии: одно здание, один мужчина и одна женщина, – подхватил Рэнсом. – Это те, что нам известны на сегодняшний день. Так-то их может оказаться сколь угодно много.

– А что все-таки, по-вашему, произошло? – спросил я.

– Вы же помните, как в самый первый вечер Орфью объяснял, что путешествовать во времени невозможно, потому что в ином времени, когда вы там окажетесь, у вас не будет тела. Так вот, разве не очевидно, что в случае двух разных времен, в которых имеются точные копии, эта трудность преодолима? Иными словами, я думаю, что Двойник, которого мы видели на экране, обладает телом, не просто похожим на тело бедняги Скудамура, но совершенно таким же: я хочу сказать, та же самая материя, из которой состоит тело Скудамура в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, составила тело того монстра в Иновременье. А если это действительно так – и если каким-то образом привести два времени в соприкосновение, образно выражаясь… ну, понимаете?

– То есть они могли… могли просто перепрыгнуть из одного времени в другое?

– Да, в каком-то смысле. Скудамур, под влиянием сильного чувства, проделывает то, что можно назвать психологическим скачком или броском в Иновременье. В обычном случае ничего бы не произошло – или он, вероятно, погиб бы. Но, по несчастливой случайности, в данном случае его собственное тело – то самое, которым он пользуется всю свою жизнь в нашем мире, – ждет его там. Иновременного обитателя этого тела застали врасплох – и просто вытолкнули наружу. Но поскольку идентичное тело ждет его в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, он неизбежно попадает в него и оказывается в Кембридже.

– Очень все сложно, – признался я. – Боюсь, я не вполне понимаю идею насчет этих двух тел.

– Да нет никаких двух тел. Есть только одно тело, существующее в двух разных временах – точно так же, как вон то дерево существовало вчера и существует сегодня.

– Макфи, а вы что обо всем этом думаете? – спросил я.

– Ну, я-то, в отличие от нашего друга, не исхожу из простой теории о сущности под названием душа, так что для меня все здорово усложняется, – отозвался Макфи. – Но я соглашусь, что поведение Скудамурова тела после столкновения именно таково, как если бы это тело обрело память и психологию Жалоносца. Потому я, как ученый, на данный момент готов работать с гипотезой Рэнсома. А еще добавлю, что, как человек, наделенный страстями, эмоциями и воображением, я не чувствую – заметьте, я говорю о чувствах, – никаких сомнений на этот счет. Меня другое озадачивает.

Мы вопросительно посмотрели на него.

– Да я все размышляю об этих копиях, – промолвил Макфи. – Вероятность того, что те же самые частицы сложатся в человеческое тело в двух разных временах, крайне невелика – скажу больше, практически ничтожна. А тут это произошло дважды – с мальчиком и с девочкой. А потом еще здание. Черт, слишком уж много совпадений.

Несколько секунд все молчали. Наморщив лоб, Макфи продолжал, отчасти про себя:

– Прямо и не знаю… даже не знаю. Но не могло ли выйти наоборот? Не нам случилось дотянуться до времени, в котором содержатся наши копии, а копии притягивают времена друг к другу – на манер гравитации. Понимаете, если бы в двух разных временах материя распределялась абсолютно одинаково, они были бы просто-напросто одним и тем же временем… а если бы в двух разных временах содержалось несколько идентичных комбинаций, времена, возможно, сближались бы… не знаю. Глупость какая-то.

– При таком подходе, – напомнил Рэнсом, – хроноскоп был бы уже не так важен.