Темная магия оставляет шрамы (СИ)

— Болтрушайка, — повторив, кивает он. — Такая синяя, крапчатая птица. Ее оперение крайне редкое, оно используется для создания сыворотки правды и зелий для памяти, — он недолго молчит. — Очень ценный ингредиент на рынке.

Гермиона забавно удивляется. Северус всегда поражает ее своими глубинными знаниями в зельеварении, и в этот раз ему снова удается ее поразить. От этого на лице девушки появляется искренняя, счастливая улыбка. Он такой умный.

Мерлин, он у меня такой умный.

— Северус, — мягко произносит она.

Мужчина вопросительно вскидывает брови. Гермиона смотрит на своего мужа, и ей так тепло, так спокойно на душе, что этому даже не подобрать слов. Она наконец чувствует себя лучше, и это не может не радовать.

А еще она просто думает о том, как сильно его любит.

Вот так… Просто. Любит.

За его поступки, его действия, его заботу и внимание. За его стойкость, сдержанность и страстность. За жертвенность. За одно большое все.

— Что? — не понимает он.

В волосах мужа играют солнечные лучи. Гермиона жмет плечами.

— Ничего, — улыбается она. — Просто захотелось произнести твое имя.

Северус тепло улыбается. Он все еще порой не очень хорошо выражает свои чувства и эмоции, но Гермиона понимает его даже лучше, чем он сам. И он тоже знает ее лучше, чем она себя.

Никто на целом свете не знает потаенную Гермиону. Даже Джинни, которая порой на дружеских посиделках в открытую заявляет, что знает Гермиону лучше всех, среди ныне живущих, не видит сокровенные проблески ее души.

Джинни не до конца понимает, какой ценой была создана внешняя Гермиона. Железная леди, партнер высшего отдела Министерства — Международного Магического Сотрудничества, могущественная ведьма современности и борец за права домашних эльфов.

А еще Джинни ни разу не видела Гермиону, которая находится дома со своим мужем. Она не видела эту милую, нежную сторону Гермионы, которая в объятиях Северуса снимает с себя броню и ищет в родном тепле убежища и защиты.

Ту самую Гермиону, которая сама временами не верит в то, какой она становится внешне, какую оболочку приобретает. Ту самую Гермиону, которой страшно оставаться с этим суровым миром наедине, если ее броня куда-то пропадет.

Северус может с уверенностью сказать, что пожертвует многим при условии, что это сможет защитить ее.

Даже собой.

— Ты просто невозможная, — не находит Северус, что сказать, поэтому лишь нежно склоняется, не скрывая теплой улыбки, и накрывает ее губы своими, втягивая в долгий, искренний поцелуй.

Подобие на «банши» снова приглушенно верещит в тополиной кроне, крик стараются заглушить другие птицы. Волосами играет теплый ветер. Северус ведет ладонью по животу супруги, и Гермиона скрещивает с ним пальцы, накрыв его ладонь своей. Бушующая нежность заставляет сердце трепетать от восторга.

Новый одеколон Северуса в разы лучше предыдущего.

— Ой, хорош миловаться, — нарушает тишину знакомый голос, — смотреть тошно!

Северус разрывает поцелуй, но не по своей воле, а потому что Гермиона издает забавный смешок, зажмуривая от неожиданности глаза. Мужчина поднимает голову, выпрямившись, и смотрит на то, как с крыльца спускается вниз долгожданная гостья.

— Явилась твоя благоверная подружка, — устало произносит Северус, чуть закатив глаза.

Гермиона искренне улыбается.

— Она мне не подружка, — замечает она.

— Ох, ну да, разумеется, — расслабленно произносит он. — То-то она почти каждые выходные у нас гостит. Тянет ее к тебе, как пчел на мед.

— Да брось, — смеется Гермиона и тянет мужа за лацкан рубашки к себе, оставляя короткий поцелуй на губах, — не будь к ней так строг.

Мужчина сдается, уступает Гермионе и прячет в себе подальше временную ворчливость. Розамунд действительно хороший человек, частыми приездами только приедается в последние годы.

Кажется, у Гермионы с ней образуется некоторое подобие дружбы, и зарождается она еще в тот период, когда Дейзи было четыре, потому что Гермиона с охотой отпускает дочь к Рози на выходные почти каждую неделю, чему она не может нарадоваться.

Розамунд застает все этапы взросления девочки и ей даже, в некоторой мере, отрадно, что сестру она в Дейзи с годами перестает видеть. У девочки меняются черты лица, формируется свой характер и взгляд на мир.

Даже оттенок глаз становится другим. Отличается он несильно, только зелень темнее становится, однако это уже не глаза Мелоди. Это уже глаза Дейзи Снейп.

— Розамунд, — старается выдавить на лице слабое подобие улыбки Северус, когда гостья подходит ближе, — ты, как всегда, крайне тактична.

Женщина фыркает, махнув рукой.

— Не льсти мне, — саркастично, но не без ухмылки отвечает она.

Фирменная черта ее второй половинки теперь всегда с ней. Розамунд бросает сумку прямо на землю, а сама во вздохом усаживается во второе глубокое кресло и протягивает ноги, поправив солнечные очки.

— Северус, принеси чая, будь любезен, — повернувшись, улыбается она. — А то мы с твоей женой хотим пошушукаться, — приспустив очки, подмигивает она Гермионе.