Я хотел что-то сказать. Тут ты обрушилась на меня.
– Ты больной на всю голову, просто больной!
Я хотел что-то сказать. Ты подошла еще ближе. Я чувствовал твое теплое дыхание. Ты так пристально смотрела на меня. Твои волосы коснулись моего подбородка. И потом ты схватила меня обеими руками за щеки и прижалась своими губами к моим, твой язык проник в мой рот, он был пылким и твердым. Я был потрясен. Отклонился назад. Ты не отпускала меня. Ты укусила меня. Вжалась в меня всем телом. Я задыхался. Ты прижала меня к сарайчику и продолжала вращать своим жестким языком у меня во рту. Это было очень неприятно. Наконец ты меня выпустила. Я хватал воздух ртом. Все еще негромко, но без всякой мягкости в голосе: «Я хотела заняться с тобой любовью там, в каком-нибудь из туалетов. Я часто об этом думала». Потом ты закричала: «Но теперь уже все равно!»
И ты покачала головой, я чувствовал сильное головокружение, наклонился вперед. Еще более резким тоном: «Я хотела тебя!»
Потом ты грубо толкнула меня в плечо, так что я потерял равновесие и едва не упал.
– Скажи же что-нибудь!
Я медленно выпрямился. Но не мог ничего сказать. Я видел, как двигаются твои губы – быстро и враждебно. Но я не слышал тебя. Потом наконец ты пошла прочь. Споткнулась о камень. Ты быстро двигалась по заснеженному газону, потом обернулась. Долго стояла так, в снегу, и смотрела на меня. А потом, потом сделала это свое движение рукой. И мое сердце запело. Пласт снега съехал с крыши и с глухим звуком ухнул рядом со мной. Я видел, как ты свернула в сторону, дойдя до липовой аллеи. Мне пришло в голову, что ты, возможно, пьяна или под воздействием какого-нибудь наркотика. И все-таки нет, это было не так. Дыхание равномерно вырывалось из меня. Я замерз. Бледное солнце стояло низко над горизонтом, и небо было белым. Мое сердце пело. Твой поцелуй, от которого меня чуть не вырвало, отсрочил смерть. И этот твой жест рукой поманил меня обратно к жизни. Так это и было, я в этом не сомневался. Время ожидания прошло. Медленно, медленно. Я всплывал, как всплывает морская черепаха к поверхности моря.
Ларс Фрост
Больше всего меня поражает наша способность забывать
Фрагменты романа
Действующие лица
У меня бывает чувство, что я знаю Вас, знаю очень хорошо. Может, мы могли бы перейти на «ты»? Может, когда-нибудь позже? Нет? Да так, наверное, и лучше всего. И все же меня это задевает. Столько лет Вы были здесь, так жаль, что Вы теперь уезжаете. Но отчего же Вы так одеваетесь: в этот белый смокинг и эти вот зеленые брюки? Мы так над ними смеялись: над этими зелеными брюками. Наша обязанность – выдержать все в духе традиций, старые блокноты всегда при нас.
Как долго, этого мы не знаем, но с достоинством. Новые легкие зонтики крыш, раскрытые над городом, что им по силам выдержать? Смогут ли они не дать небу рухнуть в комнаты и стоящие в них кровати? Вечно идущие ложиться спать – такими мы представляем самих себя. Мы выдерживаем этот стиль с достоинством. Иногда бывает, Вы напоминаете мне, что все это очень серьезно. Здесь случаются вещи, про которые не скажешь, что они безусловны. Здесь случаются тайны.
Мы называем похороны трагедией. Мы хотим, чтобы все изменилось к лучшему и чтобы Вы посеяли траву и нерешительность: от человека ждешь большей ясности.
Действие