Темная сторона Хюгге

– Но я видела это во сне, – сказала сестра. – И потом так и произошло наяву. Если тебе удастся вспомнить, у нас будет доказательство. Нельзя помнить в одиночку. Мы брат и сестра, твоя история хранится в моем кармане, а моя – в твоем.

Сапог так и лежал в комнате в том же пакете, весь в пятнах и сморщившийся. Отец хотел его выкинуть, но мать заговорила о том, что он может быть вещественным доказательством. Что случилось там, на озере? С ними в лодке был чужой человек? Мама осторожно попыталась расспросить дочь, но девочка не знала, что отвечать. Она тоже недоумевала, чей сапог это мог быть и где левый, парный к нему. Может, лежит дома у какого-нибудь рыбака? Но пойди найди теперь этого рыбака, их столько на белом свете! Может, этот сапог валяется где-нибудь на свалке или покоится в глубине вод? Может, там, на дне озера, лежит утопленник?

Когда мальчик окреп и снова стал прежним, он забыл о существовании сапога. Он просто встал с кровати и пошел на занятия в школу. Пакет сунули под кровать, он не издал ни малейшего шелеста.

Сестрица с братцем выросли. Они были теперь одного роста, и никто уже не мог припомнить, кто из них появился на свет раньше. Брат съехал и стал жить отдельно. Он не видел больше смысла оставаться в Белом Квартале.

– Не могу сидеть на одном месте, – сказал он, отводя взгляд всякий раз, когда она смотрела на него. – Хочу перебраться в город, побывать в других странах.

Сестра кивала, не поднимая глаз от своих белых рук.

Время от времени сестре приходили открытки от брата. Какие-то из них были забрызганы грязью, другие он присылал из краев, покрытых льдами, или из пустынь, в которых плавилось все живое. У нее возникало ощущение, что он колесит по свету, не отдыхая ни дня. Она прикрепляла открытки на пинборд над письменным столом.

Сестра вышла замуж и выкупила у родителей дом, чтобы продолжать жить там, где родилась.

Однажды до нее дошел слух, что брат вернулся домой в Данию из поездки по азиатским джунглям. Он сплавлялся там по рекам и бродил с рюкзаком за плечами. Она долго дозванивалась до него и наконец пригласила на чашку кофе. Не ради или для… Просто так.

Они с мужем взялись перестраивать дом, чтобы сделать его и сад еще более комфортными для семейной жизни. Дом теперь был весь в лесах, а участок лишился кустов и деревьев. Когда брат позвонил в дверь, снаружи бушевала ужасная непогода. Аромат кофе чувствовался даже в прихожей; он снял сапоги и поставил их рядом с входной дверью, напротив окна с матовым, узорчатым стеклом. Сестра чуть не лишилась чувств. Сапоги были черные, правый весь в пятнах и изломах, левый сильно сношен.

Куда делся тот сапог, что они вытащили из озера? Сестра была сбита с толку. Она все думала выбросить его, еще тогда, когда они были моложе. Но вот выбросила ли она его, или он перекочевал в ящик с детскими вещами, стоявший в подвале?

Сестра почувствовала, что ей нечем дышать, и попробовала заглянуть брату в глаза. Он стоял и искал что-то в своем мобильном.

– Откуда у тебя эти сапоги?

– Из секонд-хенда на углу, – ответил он удивленно, – я увидел их в витрине, как раз начинался дождь. Они не совсем одинаковые. Я высказал претензию по этому поводу, но продавщицы ответили, что эти сапоги такими и поступили в магазин уже много лет назад. Каждый из них лежал отдельно в полиэтиленовом пакете, но они были одной модели и одного размера.

Брат с сестрой пили кофе и смотрели на непогоду за окном. Сестре нужно было включить свет, но она не могла подняться с места. Брат загорел, на нем были шорты. Кисти рук у него были натруженные и коричневые от загара, руки мускулистые, гибкие и сильные, как лианы. Он поблагодарил за кофе, и она схватила его за руку, словно пытаясь удержать. Она попросила его остаться и переночевать в комнате для гостей. Он покачал головой, ответив, что ему нужно идти. Когда она наконец выпустила его руку, он натянул сапоги в прихожей и вышел под ливень. Из зеленого рюкзака выглядывало острие гарпуна.

Сестра тщательно обыскала подвал. Она искала в ящике со своими детскими вещами, искала в шкафах – в них все еще висели вещи, от которых она хотела избавиться, после того как съехали родители. Она перевернула все, но почти ничего нельзя было разглядеть, потому что в укромных местах было темно. Может быть, она недостаточно хорошо все проверила, хотя перерыла все не один раз. Сапог исчез, его не было.