Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

— Гней, — хрипло проговорил Кассий, — у меня есть предложение насчет тех трупов. Отправь их в Темное Плато или Город Ночи для вскрытия. Чем больше ты распространишь доказательств, тем сложнее будет Ди избавиться от свидетелей. И на Мичема станут давить, чтобы он перестал поддерживать Ди.

— Хорошая мысль. Так и сделаю. Мне нужно идти. Хавик уже ведет бой.

— Отец, — позвал с другого конца комнаты Торстон, — сообщение по межзвездной связи с Мира Хельги. Цейслак говорит, что сангари высадили десант. Будут особые распоряжения?

— Скажи, пусть держится, сколько сумеет. В ближайшие дни должен появиться приятель Кассия. Гельмут, сбавь масштабы наступления в Белоземье. Майкл ведет себя несколько странно.

— Ура! — заорал Торстон полчаса спустя. — Эй, отец! Хакс говорит, что обнаружил корабли. У них опознавательные знаки Флота, и их тысячи!

Восторг сына вызвал у Шторма лишь усмешку.

— Успокойся и внимательно следи за происходящим. Скажи Цейслаку, чтобы оставался на связи. — Он вдруг почувствовал, что ему тоже хочется кричать от радости. — Гельмут, этот дружок Кассия столь же хитер, как и Ди. Он меня напугал, но, похоже, он знает, что делает. Захватил их врасплох со спущенными штанами. Могу поспорить, теперь никто не уйдет.

На лице Дарксворда отразилось мрачное удовлетворение. Шторм снова оценил ситуацию в Белоземье.

В конечном счете в поведении Майкла не было ничего необычного — ему не хватало воображения. Какое-то время Хавику ничего всерьез не угрожало.

— Цейслак говорит, что у него есть связь с Флотом, — позвал Торстон. — Прибыла боевая флотилия в полном составе. Они уж точно разделаются с этими уродами.

— Вот и хорошо. Просто великолепно. Пойду к себе, пока не свалился с ног.

Шторму снились кошмары. Что-то постоянно его донимало, будто он о чем-то забыл, что-то недосмотрел — а когда имеешь дело с сангари и Ди, подобное недопустимо.

Торстон потряс его за плечо:

— Ну же, проснись, отец!

Шторм открыл глаза:

— Что случилось? Ты ужасно выглядишь.

— Они атакуют крепость. Сангари. Еще одна рейдерская флотилия. Мне только что сообщили ловцы. Они все видят, но ничем не могут помочь. И они потеряли связь с Мышом.

48. Год 3032

Мыш сидел в отцовском кресле за отцовским столом, закрыв глаза. Он чувствовал себя примерно так же, как и отец в день его возвращения из Академии. Как давно это было? Всего несколько месяцев назад… Казалось, прошла половина жизни.

Столь много всего произошло, и столь много всего изменилось. Крепость незаметно пересекла некую невидимую границу, скользнув в чужую, враждебную и полную ненависти вселенную.

Сам он тоже изменился. Он многое повидал и во многом участвовал, но ничто не давало ему поводов для гордости. Совершив крутой поворот на дороге из желтого кирпича, он краем глаза узрел ту сторону своей семьи, о которой не подозревал, отправляясь в Академию.

— Тогда я был еще мальчишкой, — пробормотал он. — Это всего лишь та боль, которой сопровождается взросление. Реакция на столкновение с реальностью.

С реальностью. С особой реальностью, уникальной для его семьи и Легиона, с их эксцентричным набором проблем и врагов.

Выдвинув отцовский ящик с коммуникатором, Мыш набрал номер штаба.

— Есть новости? — спросил он.

— Никаких, сэр. Похоже, положение не меняется.

— Держите меня в курсе.

— Так точно, сэр.

— Молодец, — прошептал Мыш, разорвав связь. — Будь я на твоем месте, я бы не выдержал и недели.

Встав, он начал расхаживать по кабинету. Он не мог избавиться от уверенности, что должно произойти нечто ужасное. Весь день его мучила тревога, а последние несколько ночей он не мог заснуть.

— Если бы еще хоть было чем заняться…

Он переходил от шкафа к шкафу, заглядывая в каждый и заново рассматривая коллекции отца. Подобное уже вошло в привычку, оказывая странное успокаивающее действие.

Что, если отец тоже использовал свои сокровища как талисманы?

Монеты. Куклы, фарфор, книги — все они были свидетелями прошлого, участвуя в некоем масштабном нескончаемом процессе. Прикосновение к ним вызывало чувство причастности к чему-то большему, чем ты сам, затягивая в бескрайние невидимые путы, которые окутывали тебя, будто кокон, превращая в куколку… Все это казалось чересчур субъективным и эмоциональным.

Все еще ощущая смутную тревогу, Мыш отправился в кабинет Кассия. По дороге он никого не встретил.

Крошечный безлюдный мирок Железного Легиона наводил на мысли о безмолвных покинутых городах, из которых по неведомым истории причинам ушли все жители. Лишившись населения в двадцать тысяч человек, крепость превратилась в огороженную стенами пустыню и теперь лишь что-то робко бормотала себе под нос.

Мыш слышал звуки, каких прежде не замечал, — постоянный фоновый гул вспомогательных машин, обычно тонувший в разговорах и шуме, которыми сопровождалась человеческая деятельность. Звуки вызывали у него зловещее, пугающее чувство. Иногда, шагая по пустым коридорам, он замирал на долю секунды, полностью убежденный, что он тут совершенно один, в плену пустого сооружения в семи световых годах от ближайшего человеческого существа.