Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Или, быть может, торговцы одни свободны в отношении социального организма от обязательств, вменяемых другим классам, более заслуживающим уважения. Когда предоставляют carte blanche какому-либо генералу, судье, врачу, это отнюдь не значит, что они вольны предавать армию, умерщвлять больного и грабить невинного. Мы видим, что за злоупотребления этих людей постигает кара; за измену генерала казнят, министра предают суду, и только купцы неприкосновенны и уверены в своей безнаказанности. Политической экономии хочется избавить их от какого бы то ни было контроля за их махинациями; доводят ли они до голода страну, вносят ли они своей спекуляцией и банкротствами замешательство в промышленность, звание купца оказывается всему оправданием. Комедийный шарлатан, отправляющий всех на тот свет своими пилюлями, говорит в свое оправдание: medicus sum[143]; так и в наш век возрождения нас пробуют уверить, будто люди, принадлежащие к классу наименее сознательному, никак не могут орудовать вразрез с благом государства. В былое время провозглашали непогрешимость Папы, теперь пытаются уверить нас в непогрешимости купца.

2. Скупка сырья или продовольствия. Я покажу пагубное влияние такой скупки на рядовом факте, происходящем у нас на глазах в момент, когда это пишется. Я имею в виду огромное вздорожание колониальных товаров, каковы сахар, кофе, хлопок и т. д.; отдельно остановлюсь на хлопке, который особенно сильно вздорожал, причем он весьма необходим для наших нарождающихся мануфактур, развивающихся за последние годы благодаря заботам и поощрению со стороны императора. То, что говорится о данном частном случае, применимо и к любой скупке.

Прошлой осенью [1806] можно было предполагать, что подвоз колониальных товаров, в частности хлопка, несколько затормозится, и что снабжение им будет запаздывать; однако не было никакого основания опасаться нехватки сырья для французских фабрик благодаря наличию запасов хлопка, рассчитанных на годовое потребление (учитывая закупки, сделанные за границей, и товары, уже отправленные во Францию). Учет этого товара говорил правительству, что фабрики снабжены на целый год, на протяжении которого можно позаботиться о дальнейшем снабжении их. Но в дело вмешались скупщики; они захватили и сосредоточили в своих руках наличный товар и стали уверять, что не пройдет и трех месяцев, как у мануфактур не будет сырья; это взвинтило цены, и хлопок вздорожал вдвое против обычного, что угрожало гибелью большинству французских фабрик ввиду невозможности повышать цены на ткани в соответствии с ростом цен на хлопок и пряжу. В результате многие мануфактуристы «капитулировали» и «рассчитали» своих рабочих.

Однако нельзя сказать, чтобы сырья не хватало; больше того, богатые прядильщики стали спекулянтами, начали торговать скупленным ими хлопком, который стал для них предметом ажиотажа, после того как они обеспечили себя количеством, достаточным для функционирования их прядильных фабрик. Коротко говоря, у этих спекулянтов были сосредоточены излишки товара, которого не хватало рядовому потребителю; таким образом, неверно, будто Франция не имела сырья или очутилась под угрозой его нехватки. Таковы подлинные факты.

Спрашивается: к чему при такой конъюнктуре привел торговый патент, свобода конкуренции?

1. К тому, что цены на сырье вздорожали вдвое, тогда как в действительности сырья было достаточно, и цены на него если и могли подняться, то лишь незначительно.

2. К расстройству мануфактур, медленно и с трудом насаждаемых.

3. К обогащению своры спекулянтов за счет мануфактурных производств и к стыду монарха, оскорбленного таким попиранием дела его рук.

Это – истина бесспорная. Мне возразят, что помехи, чинимые властями свободе конкуренции, свободе спекуляции, пожалуй, только ухудшили бы дело. Допустим, что так; но это свидетельствует о том, что ваши экономисты не знают способа борьбы со спекуляцией. Разве это основание, чтобы сложить руки? И следует ли отсюда, что спекуляция есть благо? Если вам неизвестно противоядие от какого-либо социального порока, имейте по крайней мере мужество признать, что этот порок есть бедствие; не слушайте ваших философов, восхваляющих данный порок, чтобы оправдать свое неумение искоренить его. Рекомендуя вам терпимое отношение к ажиотажу и спекуляции из боязни еще большего зла, они уподобляются невежде, который советовал бы вам поддерживать лихорадку, не зная лекарства против нее.

Допустим, люди не умеют предотвратить спекуляцию; разумна ли безмерная терпимость в отношении ее? Нет, и я докажу, что власть своим вмешательством могла бы зачастую предотвратить большие несчастья, не творя насилий и не становясь на путь произвола. За примером недалеко ходить.