Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Несмотря на коммерческие гнусности, пробуждающие негодование в честном человеке, и вопреки доводам рассудка, который, анализируя торговые функции, находит, что это посредничество паразитическое, низкое и дезорганизующее, люди нового времени возвеличили торговлю в общественном мнении. Объясняется это тем, что Цивилизация по существу благоприятствует вероломству; под влиянием торговли она тяготеет к промышленному строю, еще более отвратительному, еще более вероломному, зачатки которого я постараюсь выявить.

Впрочем, я полагаю, что моя критика может казаться неуместной и даже возмутительной, пока я не ознакомил с механизмом, идущим на смену царству торговли и способным водворить царство истины и добрых нравов на место вероломства и смешных коммерческих нелепостей. Пока я обличаю трусость ученых, которые не дерзнули заняться такими изысканиями и осмеливаются объявлять себя друзьями истины, будучи апологетами коммерции. За отсутствием ученых некоторые администраторы сами пытались противодействовать торговой анархии, но попали из Харибды в Сциллу; монополия взамен анархии есть средство исцеления, которое само по себе хуже зла; после клубов это – опаснейший рычаг революции, мыслимый при строе Цивилизации.

VII Декаданс строя цивилизации благодаря установлению монополий, ведущих к четвертой фазе

Я ограничусь указанием проблемы, заслуживающей внимания. Я имею в виду право на труд[160]. У меня нет желания вдаваться в словопрения на общую тему о правах человека, этих мечтаниях греков, воскрешенных в столь смешной форме. После революций вызванных их господством, мне вряд ли поверят, что мы идем навстречу новым потрясениям из-за того, что позабыли о первом и единственно полезном из этих прав – о праве на труд, ни разу не упомянутом нашими политиками, имеющими обыкновение опускать в любой сфере исследования вопросы самые главные.

В числе других нарушений права на труд я укажу на привилегированные компании, которые, устремившись в какую-либо отрасль труда, закрывают возможность соревнования другим претендентам и отказываются допустить их хотя бы и с соблюдением выработанных условий.

Влияние таких компаний может стать опасным и вызвать революцию лишь постольку, поскольку их регламентация распространится на весь коммерческий корпус. Мы подошли вплотную к этому нововведению; войти ему в жизнь тем легче, что последствий его люди не предвидели.

Величайшее зло в зародыше зачастую незаметно; пример – якобинство. Клубы существовали и до французской революции; там выступали люди самые безупречные; никому бы и в голову не пришло, что такие собрания таят в себе зачатки тирании, превосходящей своими ужасами тиранию Нерона и Тиберия; ведь она настигала только великих мира, столицы да людей, имеющих свою партию; а клубы простирали свои преследования вплоть до граждан, никому неведомых, и деревушек, погруженных во тьму неизвестности.

Прошло целых двадцать пять столетий, прежде чем Цивилизация породила такое бедствие; сколько еще непредвиденных бедствий можно от нее ждать. Наихудшей бедой был бы коммерческий феодализм, или сдача торговли на откуп союзным компаниям с предоставлением им исключительных привилегий.

Крайности сходятся, и чем больше разрастается торговая анархия, тем ближе мы к универсальной привилегии, которая представляет собой противоположную крайность. Такова участь Цивилизации: ей всегда приходится качаться от одной крайности к другой, не останавливаясь на золотой середине.

Целый ряд обстоятельств, способствовал образованию торговых корпораций, организации негоциантов в торговые компании и монопольные общества; в контакте с крупными собственниками они превратили бы всех мелких собственников в торговых вассалов и с помощью сложных интриг стали бы хозяевами всего производства. Мелкий собственник был бы косвенно вынужден распоряжаться своей жатвой так, как это угодно монополистам; он превратился бы в приказчика, действующего в интересах меркантильной коалиции; и, наконец, мы были бы свидетелями возрождения феодализма наизнанку – феодализма, имеющего в основе союз торговцев вместо союза дворян.