Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Природе точно нравится возвышать это отвратительное общество, чтобы затем наслаждаться его разрушением и на примере стократного падения показывать ему всю несуразицу управляющих им наук. Подобно Сизифу, который беспрестанно взбирается на скалу, чтобы в момент достижения вершины скатиться обратно, Цивилизации видимо суждено карабкаться вверх, к идеалу благосостояния, и вновь лететь в пропасть, едва узрев конец бедствий. Реформы, наиболее мудро задуманные, ведут лишь к потокам крови. Проходят века, а народы все так же корчатся в муках, пока новые революции не погрузят в небытие наши шаткие царства: они обречены на взаимоуничтожение, пока будут полагаться на философию – науку, враждебную политике единства, науку, которая лишь маскирует интригу и раздувает пламя революций там, где оно тлеет.

На посрамление нашему просвещению множатся семена разложения, ставящие под угрозу наши хилые общества. Вчера схоластические споры о равенстве опрокидывали троны, престолы и законы собственности: Европа шла навстречу варварству; завтра природа изобретет против нас другое оружие, и, подвергнутая тяжким испытаниям, Цивилизация вновь рухнет. Каждый век мы ее видим у края могилы: она агонизировала, когда турки осаждали Вену, она погибла бы, если бы турки усвоили европейскую тактику. В наши дни она уже была на волосок от гибели: революционная война могла повлечь за собой нашествие и расчленение Франции, после чего Австрия и Россия поделили бы между собой Европу; а в последующих схватках Россия (которая располагает средствами, еще неведомыми ни ей самой, ни другим) могла бы раздавить Австрию и Цивилизацию. Такова судьба этого преступного общества – блистать на протяжении нескольких веков, а затем сокрыться, возрождаться для нового крушения. Если бы строй цивилизации мог обеспечить счастье человеку, Бог был бы заинтересован в его сохранении и принял меры, чтобы сделать его непоколебимым. Почему же допускает он, чтобы ваши общества, просуществовав несколько мгновений, были погребены революцией? Чтобы пристыдить ваших ученых, которые, создавая социальные теории, руководствуются собственным капризом, тогда как Бог, менее надменный, чем философы, никогда не руководствуется только собственной волей, устанавливая законы мировой жизни, творя и созидая, он всегда согласуется с вечным принципом справедливости – Математикой, истинность которой от Него не зависит и законы которой Он, однако, строго соблюдает.

Перестаньте же удивляться тому, что ваши общества уничтожают друг друга, и не ждите ничего устойчивого от законов, которые исходят только от человека, от наук, враждебных божественному разуму, стремящемуся установить единство на земном шаре, как и на небесном своде. Мир, лишенный единого главы, центрального правительства, – это Вселенная, лишенная Бога, который бы ею управлял, Вселенная, где небесные тела тяготели бы вне определенного строя и вечно сталкивались одно с другим, подобно вашим различным нациям, которые представляются мудрецу сплошной ареной диких зверей, яростно терзающих друг друга и взаимно уничтожающих все, что ими содеяно.

Сетуя на поочередное крушение ваших обществ, вы не ведали, что они противны предначертаниям Бога; ныне, когда я возвестил и открыл вам его планы, разве вы не разубедились в превосходстве Цивилизации? Неужели вы не видите, что она злоупотребила терпением человека; что нужен новый социальный строй, чтобы вести нас к счастью; что в согласии с предначертаниями Бога надо изыскать социальный строй, применимый ко всему земному шару, а не к одному уголку земли, занятому цивилизованными; и наконец, что необходимо изучать социальные пороки рода человеческого, а не пороки Цивилизации, которая представляет собою лишь ничтожную его частицу. На этой основе я выдвигаю положение о политическом недуге земного шара.

Земля разделена между тремя обществами: Цивилизацией, Варварством и Дикостью. Одно из них непременно должно быть лучше двух других. Два несовершенных, которые не подымаются на высшую ступень и не уподобляются лучшей из трех, поражены недугом чахотки, которую вполне основательно приписывает Монтескье роду человеческому.

Что касается третьего общества, якобы лучшего, но неспособного увлечь два остальных на путь подражания, оно в свою очередь, очевидно, бессильно дать счастье роду человеческому, потому что предоставляет большинству людей прозябать на низшей ступени.